Краткое содержание защита лужина. ««Защита Лужина» сложный роман метафора. Гениальное решение сложной многоходовки
«Защита Лужина» – третий по счету роман Владимира Набокова, который был написан в Берлине в эмиграционных условиях проживания. Страсть, воплощенная в шахматах
Сюжет касается главного героя, Саши Лужина, который, будучи ещё маленьким мальчиком, был всегда в центре особо жестокого внимания со стороны своих ровесников. В детстве он был обделен внимание и пониманием его со стороны родителей, и подвержен жестокому обращению со стороны своих сверстников, и, как правило, был угрюм в лице и поведении. Он не имел друзей.
Во время одного
Музыкального вечера тёте мальчика, которая была троюродной сестрой его мамы, преподносит ему один из простых уроков игры в шахматы. Этот случай служит мотивацией для него, чтобы посвящать шахматам все своё время. Он всё реже бывает в школе, и всё чаще навещает тетю, чтобы узнать основы шахматной игры.
Он стремительно дорастает до уровня великого игрока, участвуя во всевозможных турнирах и достигая повышений его званий в шахматном мире. Он получает один из высших чинов спустя всего лишь девять лет. На протяжении долгого времени он относится к числу лучших представителей шахматного среды, но ему не удается пополнить ряды чемпионов мира.
Поиск материнской заботы
Повзрослев, он остался общественно неприспособленным и рассредоточенным. Во время пребывания на одном из курортов, где проводились шахматные турниры, он оказывается вовлечённым в знакомство с молодой девушкой, чей интерес он захватывает. Между ними завязываются романтические отношения, в результате которых Лужин предлагает ей выйти за него замуж.
Девушка соглашается выйти за него замуж, несмотря на долгие протесты её родителей. Девушка изначально была очарована тайной, витающей вокруг образа жизни шахматиста.
Нервный срыв
Положение ухудшается тем, что он, опережая всех, должен сыграть партию с Турати, который относился к числу итальянских гроссмейстеров, на турнире предстоит услышать, кому из них скажут, что он действующий чемпион мира.
Лужин подавлен состоянием обостряющегося психического дисбаланса, достигающим критической точки во время того, как Турати преодолел заранее спланированную защиту, и в результате игра не позволяет определить победителя. Когда игра заканчивается ничьей Лужин бродит улицами города, подавленный отрешенностью от реальности.
После этого описывается долгий период, в течение которого он постепенно восстанавливается. Врач убедительно просит его супругу, устранить шахматную причину упадка эмоциональных и физических сил, и всё напоминающее о шахматах удаляются из области его пребывания. Она выполняет материнскую роль в этом союзе, чтобы опекать и уберечь ум супруга, разрушаемый пагубной одержимостью шахматами.
Жизнь или игра
Шахматам всё же удаётся вернуть к себе внимание мастера (с помощью случайных происшествий, например, он, случайно, нашёл старую карманную шахматную доску в надетом на себя пальто, или фрагмент неудачной шахматной игры в художественном фильме). Ему рисуется его жизнь как шахматная игра, вновь и вновь анализируя сыгранные партии, усугубляет проявления одержимости. Он возобновляет отчаянный поиск хода, призванный не дать ему утратить победу в игре, а значит и в жизни.
Он решает, что основным приёмом его защиты должно стать специальное запланированное совершение нелепого, неожиданного для противника действия, которое будет выпадать из жизненной размеренности, и внесет запутанность в то, каким образом задумал противник сочетать ходы.
В конце концов, после встречи со своим проводником в мире шахмат, Александр решает, что он должен "отказаться от игры", как он выразился супруге, пытающейся побеседовать с мужем. Он закрывается в ванной комнате, выбивает окно, после чего все присутствующие, приглашенные в дом, пытаются к нему достучаться. Он взбирается на подоконник. Выломав дверь, все обнаружили, что никакого Александра Лужина там уже не было.
Формирование данного характера вдохновлено образом мастера, с которым автор был знаком лично, его окончание жизни тоже последовало за прыжком из окна. Писатель через некоторое время после публикации назвал это творение историей шахматного игрока, который был раздавлен.
Роман В. Набокова «Защита Лужина», краткое содержание которого мы представляем вашему вниманию, увидел свет в 1930 году. По мнению многих критиков, это произведение вывело автора в авангард русского литературного сообщества, творившего в условиях эмиграции.
В ярких, но несколько мрачных красках Набоков описывает жизненные перипетии талантливого шахматиста, для которого окружающий мир стал зеркальным отражением шахматной партии.
Прощание с детством
Каждое лето маленький Саша Лужин проводит с родителями на даче, а по осени семья возвращается в Санкт-Петербург, в свою городскую квартиру. В этот год в жизни мальчика, до сих пор находившегося на попечении гувернантки-француженки, должны произойти неожиданные перемены: отец объявил Саше, что ему предстоит пойти в школу. Это известие пугает тихого домашнего мальчика. Его воображение рисует ужасы будущего ежедневного общения со сверстниками. Так начинается повествование о судьбе будущего гения в книге, на обложке которой выведена лаконичная надпись: "В. Набоков. «Защита Лужина»". Краткое содержание первых нескольких глав рассказывает о детских переживаниях юного героя.
Когда семейство Лужиных по окончании дачного сезона, собрав необходимые вещи, готовится к отправке в город, Саша прямо с железнодорожной станции убегает в лес. Заморосивший дождик гонит маленького упрямца к деревенскому дому. Мальчик прячется на чердаке в надежде, что его там никто не найдет. Среди обычного чердачного хлама Саша замечает старую шахматную доску, еще не подозревая, какую роль сыграет этот предмет в его дальнейшей жизни. Вскоре взрослые обнаруживают беглеца, и чернобородый мельник на руках относит мальчика в дорожную повозку. Расставанием с детскими иллюзиями можно было бы назвать эту часть романа «Защита Лужина». Краткое содержание по главам всего произведения знакомит читателя с чувствами ранимого подростка, сосредоточенного юноши и взрослого мужчины.
Школьные обиды и родительское непонимание
Отношения с одноклассниками, чего и опасался Саша, у него не складываются. Сначала мальчишки дразнят его Антошей по имени персонажа одного из рассказов Лужина-старшего, занимавшегося написанием детских книжек. Колкие шутки в свой адрес Саша предпочитает не замечать, замыкается в себе. Вскоре все о нем забывают, смотрят как на пустое место.
Если бы нам пришлось писать небольшое эссе на тему: «В. Набоков: «Защита Лужина», краткое содержание, анализ произведения и характеристика главного героя», то можно было бы с уверенностью сказать: замкнутость и нелюдимость подростка явились той самой защитой от посягательств социума на его внутренний мир. В справедливости этого утверждения несложно убедиться, продолжив чтение романа.
Отец, через месяц посетивший гимназию, чтобы узнать об успехах сына, слышит от преподавателя, что мальчик, хоть и не без способностей, но слишком вял и безынициативен. Успехов в изучении школьных предметов Саша не проявлял, в разговорах с родителями на тему учебы предпочитал отмалчиваться, иногда у него случались вспышки немотивированного гнева. Отец начинает подозревать, что единственный сын болен какой-то душевной болезнью, но всё же надеется, что мальчика ждет великое будущее.
Знакомство с миром шахмат
В годовщину смерти деда Саши по материнской линии в доме Лужиных организовывается музыкальный вечер, поскольку почивший старик считался неплохим композитором. Один из приглашенных музыкантов, с которым Саша случайно столкнулся в отцовском кабинете, в коротком разговоре восторженно отзывается о шахматной игре, называя ее «увлечением Богов». Известно, что искусством составления шахматных этюдов увлекался и сам Владимир Набоков. «Защита Лужина» - краткое содержание его воззрений по поводу этой древнейшей игры, ее влияния на человеческие судьбы.
На следующий день, когда мать мальчика затевает ссору с отцом, подозревая мужа в измене, Саша вновь уединяется в кабинете. Здесь же оказывается троюродная кузина матери, гостящая в доме Лужиных. Именно эта женщина стала причиной скандала между родителями. Мальчик просит тетку научить его игре в шахматы. Девушка отнекивается под предлогом, что обучение может занять слишком много времени. Мальчик настаивает на своем, и тетка со вздохом показывает, как нужно расставлять фигуры, объясняет правила их передвижения по шахматной доске. На первый взгляд события в романе «Защита Лужина», краткое содержание которого мы пытаемся передать, развиваются неспешно и вполне обыденно.
Юношеский протест
В один из дней Саша наблюдает за игрой в шахматы своих одноклассников. Неожиданно для себя мальчик обнаруживает, что, не умея играть, понимает в этом магическом действе гораздо больше, чем его сверстники. В этот момент в его голове зреет план, к осуществлению задуманного Саша приступает на следующее утро. В сюжете романа «Защита Лужина», краткое содержание которого не может вместить многих важных деталей, наступает один из кульминационных моментов.
Делая вид, что отправляется в школу, мальчик перестает посещать занятия, проводя дни напролет в доме троюродной тетки. Молодая женщина дает ему первые уроки шахматной игры. Затем обучением Саши начинает заниматься старик, который часто бывает в гостях у тетушки. О школьных прогулах вскоре становится известно родителям, в доме вновь вспыхивают скандалы. Но Сашу это уже не тревожит, он с упоением изучает журналы, разыгрывая по ним шахматные партии.
Первые потери и начало шахматной карьеры
Через неделю юный Лужин узнает о смерти старика, у которого он брал уроки игры. Это известие тяжелым бременем ложится на неокрепшую психику мальчика. Родители вынуждены увезти Сашу за границу, чтобы обеспечить лечение затянувшегося нервного срыва.
Через какое-то время мать возвращается в Россию, Саша остается с отцом. Лужин-старший часто появляется в обществе с молодой дамой, в которой мальчик узнает свою троюродную тетку. Вскоре из Петербурга приходит телеграмма, извещающая о смерти матери Саши.
Отец, проникнувшись увлечением сына шахматами, позволяет ему участвовать в различных турнирах. Подрастающий юноша одерживает одну победу за другой, это занятие начинает приносить не только славу, но и деньги. Организацией шахматных поединков и сеансов одновременной игры занимается специально привлеченный человек - господин Валентинов.
Жизнь в эмиграции и женитьба
Первая мировая война и Октябрьская революция вынуждают семейство Лужиных окончательно обосноваться за границей, они поселяются в Берлине. В 1928 году Лужин-старший вспоминает о своей давней идее написать книгу о талантливом молодом человеке, рано ушедшем из жизни. Детали произведения тщательно продуманы, но что-то мешает осуществить этот замысел. Вскоре выясняется, что и самому несостоявшемуся автору жить осталось недолго: в результате сильной простуды у него развивается болезнь легких, повлекшая скоропостижную смерть.
Молодой Лужин, превратившись в угрюмого человека с отяжелевшей сгорбленной фигурой, продолжает свою шахматную карьеру. Все его партии завершаются неизменной победой, в ближайшем будущем он надеется завоевать чемпионский титул. Во время подготовки к одному из важнейших турниров Александр знакомится с русской девушкой из эмигрантской семьи. Молодая женщина считает Лужина настоящим гением и вскоре, несмотря на протесты родителей, выходит за него замуж.
Смешение игры с реальностью
Непобедимому шахматисту удается оставить далеко позади всех соперников. Но этот турнир должен стать решающим в споре с давним оппонентом - гроссмейстером из Италии по фамилии Турати. Многочасовой поединок прерывается, так и не выявив победителя, позиция на шахматной доске предвещает ничейный результат.
Эта тяжелейшая игра вконец изматывает силы Лужина, что приводит к очередному нервному срыву и длительной болезни. По рекомендации доктора жена стремится стереть из памяти Александра все воспоминания о шахматах, старается, чтобы никакие атрибуты игры не попадались ему на глаза. Но в воспаленном мозгу шахматиста эпизоды реальной жизни прочно сплетаются с шахматными этюдами.
Валентинов, о котором ничего не было слышно последние несколько лет, напоминает о себе телефонным звонком, просит о встрече с Лужиным. Жена, ссылаясь на болезнь Александра, отказывает Валентинову в его просьбе. В ближайших планах супругов - переезд в другой город, а перед этим посещение могилы отца. Здесь мы начинаем догадываться, почему именно такое название дал своему произведению Набоков - «Защита Лужина». Краткое содержание по главам этого романа приближает нас к развязке сюжета.
Все помыслы шахматного гения заняты разбором незавершенной партии. В его воображении шахматные фигуры принимают образы людей, с которыми он когда-либо встречался, а игровые ходы ассоциируются с поступками окружающих или своими собственными действиями. В голове Лужина выстраиваются планы непробиваемой защиты от нападения противника. Шахматист уверен, что только неожиданный, пусть даже нелепый ход, способен поломать тактику соперника. В то же время шахматная стратегия переносится и на события реального мира.
Мучительные поиски верного хода
В один из дней, выйдя в город в сопровождении жены и тещи, Лужин покидает их под предлогом необходимости посещения дантиста. Он бродит по улицам, заходит в различные заведения, словно запутывает следы. Он понимает, что во всех этих действиях нет ничего нового, каждый его ход известен шахматному противнику, поэтому победы добиться не удастся. Защита Лужина - краткое содержание жизненной стратегии, которую человек с расстроенной психикой ассоциирует с игрой в шахматы.
Подойдя к своему дому, Лужин встречает у подъезда давнего знакомого Валентинова. Тот усаживает мужчину в автомобиль и отвозит на киностудию, где теперь работает. Валентинов пытается уговорить Лужина сняться в художественном фильме с участием настоящих шахматистов. Александр чувствует, что съемки - лишь предлог, чтобы затянуть его в проигрышную партию, заставить сделать неверный ход.
Гениальное решение сложной многоходовки
Лужин приезжает домой, с трудом поднимается на верхний этаж. Он начинает быстро шагать по комнатам квартиры, несмотря на просьбы плачущей супруги остановиться и объяснить суть происходящего. Наконец, Лужин заканчивает свой марафон, выкладывает на тумбочку содержимое карманов и целует руки своей жены. «Единственный верный ход найден! Нужно просто покинуть игру, выпасть из неё!» - такая мысль озаряет воспаленное воображение шахматного гения.
На этот вечер в дом приглашены гости. Раздается первый звонок в дверь, горничная бежит открывать, жена идет приветствовать пришедшего. Воспользовавшись моментом, Лужин запирается в ванной комнате. По полкам стоящего здесь комода Александр взбирается на подоконник высокого окна. Свесив ноги на улицу, он полной грудью вдыхает морозный воздух. Дверь содрогается под натиском людей, явственно слышен обеспокоенный голос жены. Но шахматисту нет до этого никакого дела. Он приготовился сделать последний ход, ведущий к победе и неограниченной свободе. Через минуту дверь в ванную всё же выбили, но спасать уже было некого.
Так заканчивается последняя глава романа, сюжет которого вмещает описание целой жизни, а заглавие не отличается особой витиеватостью (но так решил автор - В. Набоков) - «Защита Лужина». Отзывы об этом произведении можно обобщить и выразить всего одной фразой: бремя гениальности способен выдержать далеко не каждый. Но это не вина, а беда людей, наделенных исключительными талантами. Не так ли?
И уж точно, намеренно еврей! Во всяком разе никак не книжный неповоротливый русский в шапокляке, не обрюзгший, затерявшийся в грохоте балов Наполеон. Да, жалостливый сородич гонимому от века племени уже давно как синоним гения, как архетип не понятой человеческим миром жертвы, жертвенности своему дару. Здесь и изможденное узкое лицо, и неуместные, диковатые порывы, и резкость движений, преувеличенная неуместность всего его образа все подчеркивает ту избранность печать Господней длани, что, быть может, хоть и единожды, но возлегла на него, определивши с точностью до буквы и цифры ту клетку земной юдоли, на коей он непременнейшим образом окажется, пусть даже и в самом эндшпиле жизни. Да, это Туртурро: тот самый Туртурро, что коленопреклоненным молился на роковом для Тома Рейгана перекрестке; тот самый же Туртурро, года за два до того воплотивший судьбу другого феномена другой игры Стю Ангера все так же показывает нарочитую странность пришедшего под дождь нашего мира человека. И пусть вечная находка эта стилистически и удачна, но в алькове, за ширмой ее, лишь непонимание, грубое непонимание и романа, и самой идеи гения.
А ведь, и право же, он гений, этот Лужин. Из тех господ, что как бы и не сейчас, и не совсем и здесь, хоть, может быть, прямо перед нами, а где-то в своих, иных и далеких нам сферах, блуждают лесными тропками, теряются, возвращаются к нам, и снова теряются теперича навсегда. И нет таким дела до людской суеты, и до законов земных нет дела. Ибо на месте законов этих лишь только стянутые в тугие струны энергии, трепещущие под собственным своим напряжением, да точные ритмы гармоний, что заполняют собою причудливое, искаженное пространство, плотно облепляющее сих господ, словно кокон. И несет их фатум неопределимо куда, несет согласно некоей чуждой простому человеку логике. Вот мутная жизнь, жизнь по инерции, и он в центре ее, влекомый сокрытой, внутренней страстью, гений. Но здесь, в картине, в режиссерском понимании, остался только строгий западный стиль, отточенная шаблонность. В ней и растворяется Лужин как сосредоточение композиции, растворяется и его мелодичный шахматный мир.
Под музыку не Моцарта (а ведь, пожалуй, было б и логичнее, если бы Моцарта), но отчего-то Шостаковича кружит, запыхается повествование, разрывает себя на мелкие, несуразно сшитые лоскуты. И плавные в движении своем сцены из романа рекомендуются обрывками, торопятся раскланяться, удалиться. В вальсовой пляске на шахматном этом поле кинопленки совсем уж искажаются персонажи. Вот здесь Эмили Уотсон удивительно жеманно, со странной театральной поддельностью все старается выразить через что-то, до конца, быть может, и ей самой не известное, образ тургеневской девы, и оттого сдается, что не читала она не только Толстого с Набоковым, но и Тургенева с Достоевским. Там амюзантнейший господин Валентинов превращается вдруг в злого гения с тростью, с окладистой седой бородой и цепким, злопамятным взглядом; прячется, интриган, за колонной. Материализовывается и мутный образ безликого в романе Турати, с ним подменяется и самая идея защиты. Защиты мальчика от ненависти, глумливого любопытства; гения от сердитого, непримиримого к его инаковости мира. И так неожиданно выходит, что прыжок в шахматные бездны обретает конкретную, записанную резкой рукой на скомканном кусочке бумаги комбинацию, и гармония движения фигур пытается выразиться: и снова в вальсе, снова Шостаковича.
Cтоль простые па, совсем немного непонимания, чуть старательности, и из личной трагедии большого и вместе с ним маленького человека осторожно вдруг проступает снятая по всем заветам спортивная драма, сглаживаются углы повествования, ужимается его хронотоп. Все прозрачно, как квадрат оконного стекла. Все предельно ясно. Мотивы естественны: уж точно не сама игра, но победа. Победа же до боли проста: не вытянуть самого себя из нескончаемого ужаса цугцванга, но вырвать главный приз из рук своего человеческого противника. А противник, он вполне реален: не само разрушаемое безумием сознание Лужина, но внешний, коварный и жестокий оппонент. И даже секс в истории этой удивительный, парадоксальный якорь, возвращающий гения из страхов внутреннего его одиночества к уверенности внешнего мира.
Впрочем дуализм миров Лужина только (и лишь украдкой) обозначается, а внутренние его метания находят некий гротескный, странно приземленный вид. Да, так, пожалуй, и бывает, когда со страстностью, но грубостью старателя подходит некто к легкой воздушности нисколечко не доступного для него материала. Но даже и в такой его адаптации литературная основа все же имеет столь мощное свое влияние, что проступает она изо всех сюжетных швов, сочится из каждой не тронутой режиссерскою рукою поры, наполняет плавной своей мелодикой повествование, да так что и вовсе нельзя на раз отринуть атмосферность, роману в огромной мере присущую; и качество фильма, быть может, только в этом и проступающее, так же отринуть нельзя. Но, впрочем, как, надеюсь, видно из сказанного, никакого Александра Ивановича, в картине, конечно же, не имеется: нету его здесь, да и быть, пожалуй что, не могло.
Роман о бегстве от жизни в игру, фантазию, творчество, о том, как трудно выйти в метафизику, минуя повседневную реальность. Самый известный среди широкой публики русский роман Набокова.
комментарии: Вячеслав Курицын
О чём эта книга?
Петербургский мальчик-аутист, чьи родители-дворяне не любят друг друга, отправлен в школу, жизнь его становится адом, он защищается от её жестокостей растворением в шахматной игре. Он вырастает в одного из сильнейших шахматистов, мотается с турнира на турнир по городам Европы, не замечая их улиц, перемещаясь от гостиницы до шахматного зала, и борется за право вызвать на матч чемпиона мира. Перед турниром претендентов в Берлине нелепый тучный Лужин неожиданно обретает любовь: жертвой Амура становится жалостливая красавица, дочь состоятельных, в отличие от Лужина, русских эмигрантов. Он показывает на этом турнире лучшую свою игру, но в результате перенапряжения и умелой игры главного соперника у героя романа происходит сильнейший нервный срыв с обмороком и госпитализацией. Все попытки жены вернуть его к обычной жизни разбиваются о кошмары Лужина, которому кажется, что реальность играет с ним в какие-то фантастические шахматы, и весной 1929-го гроссмейстер прыгает в окно.
Вера и Владимир Набоковы. Берлин, 1923–1925 годы
Когда она написана?
В 1929-м тридцатилетний Набоков, публиковавший свою русскоязычную прозу под псевдонимом Сирин, решил, что уже почти сделал писательскую карьеру. Предыдущий роман писателя, «Король, дама, валет», сразу принёс ему 5000 полновесных постинфляционных С 1921 по 1923 год в Германии бушевала гиперинфляция. Деньги в эти годы обесценивались с очень высокой скоростью: цены в магазинах менялись несколько раз на дню, зарплату старались выдавать ежедневно, чтобы люди успевали её потратить. К концу ноября 1923 года стоимость одного доллара составляла 4,2 триллиона немецких марок. Остановило гиперинфляцию введение в обращение новой валюты, рентной марки. марок (для сравнения: герой этого романа снимает комнату за 50 марок в месяц, а немецкому служащему, чтобы заработать 5000 в год, нужно иметь в это время солидный стаж и ответственную должность 1 Кракауэр З. Служащие. Из жизни современной Германии. Екб., М.: Кабинетный ученый, 2015. ). Солидный гонорар был связан с тем, что издательство «Улльштайн» приобрело роман не только для выпуска книги, а и для публикации в сети региональных немецких газет. Приступая к роману о шахматном почти чемпионе, молодой писатель и себя в этот момент ощущал уже не просто перспективным гением, а почти чемпионом. Получив деньги, Набоков уехал на юг Франции ловить бабочек, где и начал сочинять «Лужина» (завершил в том же году в Берлине). Ободрённые успехом, супруги Набоковы не думали, что это довольно дорогая поездка и что жена писателя Вера, уезжая, теряет берлинские заработки (она подвизалась на разных конторских работах). Роман получился отличный, но денег, увы, больших не принёс.
Потсдамская площадь. Берлин, 1925 год
Katherine Young/Getty Images
Берлин, около 1925 года
Albert Harlingue/Roger Viollet/Getty Images
Как она написана?
«Защита Лужина» — третий роман Сирина (из восьми русских; позже будет восемь английских). К этому времени сформировалась его поэтика сложных лейтмотивных узоров (подступы к ней ощутимы и в «Машеньке», и в большей степени в «Короле, даме, валете»), когда за очевидным сюжетом романа скрывается ещё некоторое количество теневых. Они складываются в сложную полифоническую конструкцию и так или иначе соотнесены с основной историей. Естественным образом «Защита» полна шахматных кружев, начиная от бытовых штрихов вроде «фарфоровой чернильницы» или коробки конфет, из которых половина съедена, а вторая уложена так, чтобы создать ощущение заполненности всей коробки, и заканчивая шахматной структурой безумия Лужина. Столь же открыто предъявлен музыкальный узор (дед Лужина по матери — забытый композитор; шахматная вселенная многократно уподобляется музыкальной), но есть и множество других.
Роман, как и большинство других набоковских текстов, полон зашифрованных деталей: Лужин не узнает, что его жена была влюблена в его одноклассника, не заметит, что упал без сознания после роковой партии и спасаем пьяными немцами у дома, где жил в Берлине его собственный отец, а особо внимательный читатель всё это может увидеть, но лишь при перечитывании. Так задаётся важнейший принцип, о котором Набоков говорил множество раз: его книги созданы для перечитывателя.
И конечно, эта книга, подобно всем книгам автора, пестрит аллюзиями и реминисценциями.
«Ах, не надо», — громко сказал Лужин и попробовал встать. Но oн был слаб и тучен, и вязкое кресло не отпустило его. Да и что он мог предпринять теперь? Его защита оказалась ошибочной
Владимир НабоковЧто на неё повлияло?
В качестве пратекстов и интертекстов «Защиты Лужина» называются «Дон Кихот», «Алиса в Стране чудес» (молодой Набоков перевёл эту книгу на русский в 1923-м под названием «Аня в Стране чудес»), «Граф Монте-Кристо», «Пиковая дама», «Евгений Онегин», «Человек в футляре», «Игрок», «Петербург», фантастический роман Эдвина Э. Эбботта Эдвин Эбботт Эбботт (1838-1926) — английский писатель, теолог, педагог. Стал священником в 1863 году, почти 25 лет был директором школы Лондонского Сити. Автор книги о жизни Фрэнсиса Бэкона, филологического труда «Грамматика Шекспира» и теологического трактата «Ядро и шелуха». В 1884 году было опубликовано самое известное произведение Эбботта — научно-фантастический роман «Флатландия», действие которого происходит в двумерном пространстве. «Флатландия», рассказ Петра Потёмкина Пётр Петрович Потёмкин (1886-1926) — поэт, литературный критик, переводчик. С 1905 года публиковал в журналах стихи и пародии, в 1908 году присоединился к редакции журнала «Сатирикон». В 1920 году эмигрировал из России. Потёмкин увлекался шахматами: организовал шахматный клуб в Париже, в 1924 году под флагом царской России выступил на мировом шахматном чемпионате среди любителей. Авторству Потёмкина принадлежит девиз ФИДЕ «Gens una sumus» («Мы — одна семья»). «Автомат, или чудеса, случившиеся в старой Праге в 183… году»… Однако любое произведение Набокова вызывает в сознании образованного читателя много параллелей, и практически никогда пратекст не носит объясняющей силы, а просто использован Набоковым как естественная часть его «поэтического хозяйства», способная придать «дополнительное измерение» тому или иному элементу сочинения. Если всерьёз говорить о литературных влияниях на Набокова, то корректным будет лишь высказывание вроде «на него повлияла вся классическая русская литература и вся мировая авантюрная литература» (из рыцарей последней непосредственно в тексте «Защиты Лужина» упоминаются Конан Дойл и Жюль Верн).
Но неоднократно зафиксирован забавный тип влияния на Сирина сущих мелочей, в частности текущей периодики, часто провоцировавшей автора на творческие решения. Следуя этой логике, мы можем глянуть на первую страницу XXXV книги всё тех же «Современных записок» (1928) — и предположить, что эта страница бунинского блокбастера могла вызвать у Набокова идею начала «Защиты Лужина», на первой странице которой героя увозят из усадьбы для поступления в гимназию.
Первая страница романа Ивана Бунина «Жизнь Арсеньева», опубликованного в «Современных записках» (Кн. XXXV, 1928 год)
«Защита Лужина» промелькнула под моим псевдонимом «В. Сирин» в эмигрантском русском журнале «Современные записки» (Париж), выходившем четыре раза в год, и сразу же после этого была напечатана отдельной книгой в эмигрантском издательстве «Слово» (Берлин, 1930). Это издание в плотной матово-чёрной бумажной обложке с золотыми буквами, 234 стр., 21 на 14 см, теперь редко встречается, а может стать ещё большей редкостью», — справедливо написал Набоков в 1963-м в предисловии к английскому переводу «Защиты». Стоит добавить номера журнала (XL-XLII, октябрь 1929 — апрель 1930), а также подчеркнуть, что начиная с «Защиты Лужина» все русские романы автора перед быстрой книжной публикацией выходили сначала в журнале (а почти все рассказы — в газетах; занятно, что один из очень немногих рассказов, с публикацией которого возникли проблемы — «Руль» не взял, пришлось пристраивать в рижскую «Сегодня», — это «Случайность», герой которой носит фамилию Лужин и заканчивает жизнь самоубийством).
Чемпион мира по шахматам Макс Эйве на турнире в Ноттингеме. Около 1936 года
Fox Photos/Getty Images
Подростки играют в шахматы. Берлин, 1930 год
Kurt Huebschmann/ullstein bild via Getty Images
Как её приняли?
Очень хорошо. Правда, широко известная цитата из Бунина — «Этот мальчишка выхватил пистолет и одним выстрелом уложил всех стариков, в том числе и меня» — является апокрифом, её ввёл в оборот эмигрант-возвращенец Лев Любимов Лев Дмитриевич Любимов (1902-1976) — писатель, журналист. В эмиграции с 1919 года, долгие годы работал политическим обозревателем русской эмигрантской газеты «Возрождение», выходившей в Париже. В 1937 году присоединился к Национальному объединению русских писателей и журналистов, а в 1940 году стал его генеральным секретарём. После войны работал в газете «Советский патриот», был членом Союза русских патриотов и руководителем Союза советских граждан. В 1947 году Любимова выслали из Франции, и он вернулся в СССР, где писал книги об истории искусства. В 1963 году вышла его книга воспоминаний «На чужбине». , чьи мемуары 2 Любимов Л. На чужбине // Новый мир. 1957. № 2-4. С. 167. не считаются образцом правдоподобия. Но после публикации «Защиты» Бунин и впрямь очень уважительно отзывался о Сирине, что известно из дневника 3 Николай Мельников. Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников (1910-1980-е годы). М.: Новое литературное обозрение, 2013. С. 28, 29. Галины Кузнецовой Галина Николаевна Кузнецова (1900-1976) — поэтесса, писательница. Эмигрировала вместе с мужем в 1920 году. Печатала свои стихи и прозу в эмигрантских изданиях. В Париже познакомилась с Буниным, с которым у неё начался роман, и переехала к его семье в Грас. В 1934 году Кузнецова влюбилась в оперную певицу Маргариту Степун и уехала с ней в Германию. В начале войны они вместе жили у Буниных в Грасе, позже эмигрировали в США. В 1967 году Кузнецова выпустила книгу воспоминаний «Грасский дневник», рассказавшую о совместной жизни с Буниным. .
Чрезвычайно высоко оценили роман сразу после выхода Нина Берберова Нина Николаевна Берберова (1901-1993) — писательница, поэтесса. Эмигрировала вместе с Владиславом Ходасевичем в 1922 году, спустя десять лет пара разошлась. Берберова писала для эмигрантских изданий «Последние новости» и «Русская мысль», публиковала романы и циклы рассказов. В 1936 году выпустила ставшую популярной литературную биографию Чайковского. В 1950 году переехала в США, где преподавала в университетах русский язык и литературу. В 1969 году вышла книга воспоминаний Берберовой «Курсив мой». («Огромный, зрелый, сложный современный писатель был передо мной, огромный русский писатель, как Феникс, родился из огня и пепла революции и изгнания. Наше существование отныне получало смысл. Всё мое поколение было оправдано» 4 Берберова Н. Н. Курсив мой. М.: Согласие, 1996. C. 370-371. ), Андре Левинсон («Вас охватывает волнение, кровь стучит в висках, сердце наполняется одновременно и радостью и печалью, и вас не покидает упоительное напряжение… вы чувствуете вдруг, что перед вами великая книга» 5 Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. СПб.: Symposium, 2010. С. 401. ), Владислав Ходасевич, Владимир Вейдле Владимир Васильевич Вейдле (1895-1979) — культуролог, поэт, философ. В 1924 году эмигрировал во Францию, где преподавал в Свято-Сергиевском богословском институте. Вейдле считал себя консерватором, исповедовал православие, при этом был последовательным сторонником европейского пути России. Он много публиковался в эмигрантской периодике («Последние новости», «Современные записки», «Числа»), писал книги о взаимосвязи искусства и религии, месте России в европейской культуре. Был близким другом Владислава Ходасевича и одним из первых исследователей его творчества. , Савелий Шерман Савелий Григорьевич Шерман (1894-1948) — экономист, публицист, литературный критик. Эмигрировал в начале 1920-х годов, писал для газет «Руль» и «Последние новости», журналов «Современные записки» и «Русские записки». Сотрудничал с Экономическим кабинетом профессора Сергея Прокоповича, исследовал финансовую политику СССР и особенности НЭПа. После начала войны переехал в Швейцарию, затем в США. , отклики появились во многих эмигрантских изданиях 6 Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве Владимира Набокова: Критические отзывы, эссе, пародии / под общ. ред. Н. Г. Мельникова. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 52-76. , другие изгнанники активно обсуждали «Защиту» в частных письмах.
Начиная с «Защиты» терпеливым критиком творчества Сирина становится Георгий Адамович Георгий Викторович Адамович (1892-1972) — поэт, литературный критик, переводчик. Был близок к кругу акмеистов, в 1916 году стал одним из руководителей «Цеха поэтов». В 1923 году эмигрировал во Францию. В эмиграции Адамович писал рецензии и литературные обзоры для «Звена», «Чисел», «Последних новостей» и приобрёл репутацию наиболее авторитетного критика русского зарубежья. , неизменно сочетающий в своих отзывах высокую оценку таланта Набокова с конкретными изобретательными, а иногда и очень жёсткими претензиями; в отклике на публикацию первой части «Лужина» он на долгие годы вперёд задал тему «Сирин подражает западным образцам, а русская литература должна быть духовнее».
Нина Берберова. Париж, 1937 год. Берберова высоко оценила «Защиту Лужина» сразу после выхода романа
Георгий Адамович. 1920-е годы. Адамович счёл, что роман подражает западной литературе
Успех у критики мало способствовал улучшению уровня жизни автора; успех «КДВ» не повторился (для сравнения с пятью тысячами за «КДВ»: литературный доход Набокова за весь 1934 год составит лишь тысячу с небольшим), романы Сирина «не пошли» для немецкой аудитории, а русская эмиграция не могла обеспечить хоть сколько-то солидный рынок (да, все романы мгновенно издавались, но тираж не превышал полутора тысяч экземпляров, а переизданий не случалось, и переводов было мало). Реальные деньги литературой Набоков начнёт зарабатывать лишь после публикации «Лолиты», которая вышла впервые в 1955-м. А пока Набоковы продолжили тянуть незавидную эмигрантскую лямку, Вера печатала на машинке и переводила, Владимир днём давал уроки разных языков, писал подёнщину в «Руль» Русская эмигрантская газета, ежедневно выходившая в Берлине с 1920 по 1931 год. Её сооснователи — Иосиф Гессен, Август Каминка и Владимир Набоков, отец писателя Набокова. Среди литераторов, сотрудничавших с газетой, были Иван Бунин, Константин Бальмонт, Саша Чёрный. (одним из основателей газеты был отец Набокова Владимир Дмитриевич Набоков (1869-1922) — юрист, политик, издатель. Преподавал уголовное право, редактировал юридический журнал «Вестник права» и газету «Право». Набоков был одним из учредителей Конституционно-демократической партии, в 1906 году был избран в I Государственную думу. После Февральской революции был управляющим делами Временного правительства. Эмигрировал вместе с семьёй в 1919 году. В эмиграции был соиздателем эмигрантской газеты «Руль». Погиб Набоков во время покушения на лидера кадетов Павла Милюкова — он пытался удержать стрелявшего в Милюкова террориста, когда второй из нападающих выстрелил ему в спину. , погибший в 1922 году), а ночами продолжал сочинять великие книжки.
Сейчас «Защита Лужина», пожалуй, самое эмблематичное произведение русскоязычного Набокова и самое известное в целом, после «Лолиты». В 2000-м «Защита» была экранизирована (реж. Марлен Горрис, в главной роли Джон Туртурро); кинематографисты значительно изменили образ Лужина, он выглядит в кино довольно харизматично и вовсю занимается сексом с женой, которая в романе имени не имеет, а на экране прозывается Натальей Катковой.
«Защита Лужина». Режиссёр Марлен Горрис. Великобритания, Франция, 2000 год
Отчего погиб Лужин?
Цепь случайностей обострила психологические проблемы перевозбуждённого шахматиста, и он прыгнул в окно. Сначала тёща просит дочь отсрочить потенциально спасительное путешествие, потом Лужин выпадает из зоны внимания супруги из-за появления гостьи из СССР, которая к тому же была знакома с тётей Лужина, научившей его играть в шахматы, что дополнительно катализирует безумные комбинации в лужинской голове; другая цепь случайностей связана с появлением Валентинова, который был жестоким шахматным менеджером Лужина-подростка, бросил его в трудный момент, а теперь возник в качестве кинематографического деятеля. Случайности воплощают закономерность, но до конца не ясно, в чём она состоит. Погиб Лужин в порядке бегства от навязываемого женой бесшахматного мира в родную клетчатую вселенную или, напротив, уничтожило его безумие клетчатого космоса?
Наиболее логичный ответ: Лужину не повезло с точкой равновесия, ему так и не открылось, что между «жизнью» и шахматами («творчеством») возможны отношения мирного сосуществования с уважением взаимных границ. Прав Александр Долинин: болельщики Лужина могут предъявить претензии не только Валентинову, выжимавшему из Лужина шахматные соки и лишавшему его человеческого измерения, но и жене, которая не поняла, что Лужина нельзя лишать любимой игры 7 Долинин А. А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. СПб.: Академический проект, 2004. C.65. ; пагубна сама идея противопоставления. Но парадокс в том, что герой, выведенный в третьем лице, вообще никогда не может видеть полной картины. В известном смысле выживает лишь тот, кто понял принцип взаимного расположения узоров, внимательно проследил все комбинации, и это вряд ли герой. Однако важно и то, что в набоковском мире это не только сам автор, но и талантливый перечитыватель, который, таким образом, может вместе с автором любоваться приключениями героя.
В этой схеме отражается специфическая религиозность Набокова, смысл которой в том, что Творец — это именно творец, художник, ему доставляет удовольствие вставлять людей в замысловатые сюжеты (идею, возможно, Набоков вычитал в «Войне и мире», где она присутствует имплицитно, но эта зависимость пока ещё не прослежена литературоведением).
Хуан Грис. Шахматная доска, стекло и блюдо. 1917 год. Художественный музей Филадельфии, США
Wikimedia Commons
Что означает у Набокова кольцевая композиция?
Роман закольцован, имя героя появляется в предпоследней фразе, а последняя — «Никакого Александра Ивановича не было» — отсылает к самой первой, в которой отправляемый в школу герой имя теряет: «Больше всего его поразило то, что с понедельника он будет Лужиным».
Кроме «Защиты Лужина» мы наткнёмся на это в «Даре» (дважды: закольцован роман в целом и его четвёртая глава в частности) и в примыкающем к «Дару» рассказе «Круг», то есть в текстах, написанных на пике сиринского таланта. Этот интерес также может крыться в религиозных «исканиях» автора: Набоков много раз говорил, что загробная жизнь существует, ибо не может всё то очарование, что царит вокруг нас, дорогой читатель, хоп — и бесследно исчезнуть. Попытки описать, как именно она будет выглядеть, немногочисленны, и всякий раз Набоков предполагает, что похоже на здешнюю, только интенсивнее, гуще, осмысленнее (в сиринском переводе стихотворения Руперта Брука Руперт Чоунер Брук (1887-1915) — английский поэт. Учился в Кембридже, был членом кружка «Кембриджские апостолы» и Группы Блумсбери. В 1911 году выпустил первый сборник стихов «The Poems». Во время Первой мировой войны служил младшим лейтенантом в военно-морском флоте. В 1915 году вошёл в состав Средиземноморских экспедиционных сил, в этом же году умер от сепсиса. Брук широко известен своими сонетами, написанными во время войны, в первую очередь стихотворением «The Soldier». о посмертном бытовании рыб это сформулировано как «там будет слизистее слизь, влажнее влага, тина гуще»). Перечитывание, то есть интенсивное новое и новое погружение в текст, как раз и является одной из моделей вечной жизни.
Есть ли в «Защите Лужина» собственно шахматный смысл?
В предисловии к английскому изданию Набоков сравнивает 8 Набоков В. В. Предисловие к роману «Защита Лужина» // Набоков о Набокове и прочем. М.: Независимая газета, 2002. структуру романа с шахматными задачами на «мат самому себе» и «ретроградный анализ» Жанр шахматной композиции, в котором для последующих действий необходимо проанализировать предыдущие ходы, которые и привели к текущей позиции. ; большинство исследователей так или иначе трактуют шахматные смыслы «Защиты» в русле этих двух намёков: в самом деле, мат себе легко рифмуется с самоубийством, а «ретроградный анализ» — с припоминанием ситуаций дошахматного детства.
Резко возражает этой линии Дональд Джонсон 9 Джонсон Д. Б. Миры и антимиры Владимира Набокова. СПб.: Symposium, 2011. C. 135-154. . Полагая эти подсказки ложными (что за Набоковым впрямь водилось; даже и в этом крошечном предисловии он ухитрился упомянуть три сцены из своего романа, которых в тексте не существует), он следует за другой из того же предисловия, за упоминанием знаменитой партии Андерсен — Кизерицкий Шахматная партия, сыгранная Адольфом Андерсеном и Лионелем Кизерицким 21 июня 1851 года во время Лондонского международного турнира. Партия отличалась многочисленными жертвами, рискованными и эффектными ходами, стала одной из самых знаменитых партий в истории шахмат и заслужила название Бессмертной. , и пытается сравнить структуру романа с течением событий в этой партии, где победителю пришлось прибегнуть к уникальной двойной жертве.
Самая интересная и основательная концепция о шахматных смыслах принадлежит Сергею Сакуну. Остроумно доказав десятком способов, что заглавный герой воплощает не фигуру белого короля (о чём довольно много написано без особых оснований), а чёрного коня, этот исследователь трактует «защиту Лужина» как конкретную комбинацию с жертвой этой фигуры, подробно прослеживает «конские» траектории живого героя, показывает, как именно шахматной доске уподобляется конкретный пейзаж («озарённый скат» — белая клетка) и квартира Лужиных (см. чертёж), а также видит в дефенестрации Лужина и в его «воскрешении» в первой фразе книги пасхальный сюжет 10 Сакун С. В. Гамбит Сирина // http://sersak.chat.ru/index.htm (авторская страница Сергея Сакуна). .
Идея, что Лужин «конь», отдельно симпатична тем, что ход со сдвигом, несимметричное решение — важнейший принцип набоковского космоса в целом 11 Курицын В. Н. Набоков без Лолиты. Путеводитель с картами, картинками и заданиями. М.: Новое издательство, 2013. C.290-314. .
«В кабинете стояли коричневые бархатные кресла... В кухне и в людской побелили потолки»: комнаты в квартире Лужиных уподоблены клеткам шахматной доски
Какие ещё в романе есть узоры, кроме шахматных и музыкальных?
Внимательное чтение обнаруживает и другие матричные конструкции. Так, Александр Долинин замечает 12 Долинин А. А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. СПб.: Академический проект, 2004. C.60-61. , что роман переполнен коробочками, шкафчиками, портсигарами и комодами (их обилие поддерживает тему укрытия, «защиты» от жизни); Брайан Бойд считает 13 Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. СПб.: Symposium, 2010. C.390-394. , что земной путь Лужина определяет потусторонняя борьба за его душу двух покойных предков, деда-композитора и отца-писателя (и находит на заднем плане разветвлённый спиритический сюжет); Эрик Найман полагает 14 Найман Э. Литландия: аллегорическая поэтика «Защиты Лужина» / авт. пер. с англ. С. Силаковой // Новое литературное обозрение. 2002. № 54. С. 46-78. , что с фигурой Лужина в книге соотносятся трёхмерные предметы и мотивы, в то время как все окружающие его люди выведены в двухмерном регистре (мысль остроумная, но мир Набокова редко использует линейную логику, все «измерения» у него обычно перепутаны друг с другом, а не следуют одно за другим). Есть наблюдение, что в большинстве глав романа присутствуют вариации на тему сломанных механизмов: барометр, аппарат с марионетками, педометр То же, что шагомер, аппарат, подсчитывающий количество сделанных шагов. , замок дамской сумочки — вплоть до фабриканта, страдающего запором (при этом Сирин называет голову Лужина «драгоценным аппаратом со сложным, таинственным механизмом») 15 Курицын В. Н. Набоков без Лолиты. Путеводитель с картами, картинками и заданиями. М.: Новое издательство, 2013. C. 160-161. и пр., и пр.
Рисовать же было приятно. Он нарисовал тёщу, и она обиделась; нарисовал в профиль жену, и она сказала, что если она такая, то нечего было на ней жениться
Владимир НабоковЕсть ли у гроссмейстера Лужина какой-то прототип-шахматист?
Называются Александр Алехин, Вильгельм Стейниц, Акиба Рубинштейн (тёща Лужина в порядке бытового антисемитизма предполагает, что и его настоящая фамилия Рубинштейн), Курт фон Барделебен (немецкий шахматист, покончивший с собой в 1924-м, упав из окна; если вы видели информацию о том, что он был при этом другом Набокова, знайте, что она недостоверна), Арон Нимцович, Савелий Тартаковер, Евгений Зноско-Боровский (с которым Набоков впрямь был хорошо знаком и книжку которого о Капабланке и Алехине рецензировал в «Руле»).
Стоит, однако, заметить, что значение прототипов в словесности обычно сильно преувеличено. Разговор о них имеет смысл в редких случаях романов с ключом, когда автор намеренно хочет именно «вывести» в тексте того или иного человека (например, или «Алмазный мой венец» Катаева), но в среднем случае параллели между реальными и художественными лицами не имеют никакого отношения к пониманию текста. Соперник Лужина Турати, скажем, представитель «новейшего течения в шахматах», имеет такую фамилию, чтобы она напоминала не только о туре (ладье), но и о Рихарде Рети (1889-1929), лидере шахматного «гипермодернизма», впрямь на тот момент «новейшего течения», но это не значит, что между личностями Турати и Рети есть хоть какая-то связь.
Чехословацкий шахматист Рихард Рети. 1928 год
Hans Henschke/ullstein bild via Getty Images
Немецкий шахматист Курт фон Барделебен. Около 1900 года
Шахматист Александр Алехин. 1914 год
Акиба Рубинштейн против Эмануэля Ласкера на Международном турнире в Санкт-Петербурге. 1909 год
Karl Bulla/ullstein bild via Getty Images
Почему Лужин беден, являясь одним из лучших шахматистов мира?
Потому что лишь в те годы стало складываться современное представление об этой игре как о высоком занятии, достойном поддержки со стороны общества. Тёща Лужина, например, ещё бесконечно далека от этого представления. «Профессия Лужина была ничтожной, нелепой... Существование таких профессий могло быть только объяснимо проклятой современностью, современным тяготением к бессмысленному рекорду (эти аэропланы, которые хотят долететь до солнца, марафонская беготня, олимпийские игры...). Ей казалось, что в прежние времена, в России её молодости, человек, исключительно занимавшийся шахматной игрой, был бы явлением немыслимым. Впрочем, даже и в нынешние дни такой человек был настолько странен, что у неё возникло смутное подозрение, не есть ли шахматная игра прикрытие, обман, не занимается ли Лужин чем-то совсем другим, — и она замирала, представляя себе ту тёмную, преступную, — быть может, масонскую, — деятельность…»
Лучшие шахматисты и сейчас далеко не такие супермиллионеры, как, скажем, удачливые футболисты, хотя, конечно, бедствовать им не приходится.
Но шахматы были безжалостны, они держали и втягивали его. В этом был ужас, но в этом была и единственная гармония, ибо что есть в мире, кроме шахмат?
Владимир НабоковШахматы ведь вообще играли большую роль в жизни Набокова?
И они играли, и он играл и часто эту игру упоминал в текстах; в частности, один из символов высокого набоковского снобизма — сцена из «Других берегов», в которой пароход покидает обстреливаемую крымскую гавань, а отец и сын Набоковы за шахматной доской, и у одного из коней не хватает головы.
В шахматы играют в очень многих текстах Набокова, в других, тоже многих, использованы шахматные образы, шахматам посвящено несколько стихотворений.
Набоков не был большим игроком, но известен как шахматный композитор, автор задач. Он сочинил их довольно много, публиковал в «Руле» для заработка (на картинке первая из таких публикаций, 20 апреля 1923 года, внимательный читатель имеет возможность найти уникальную опечатку — в задании шахзадачи) наряду с кроссвордами, но рассматривал при этом как особый род искусства, даже выпустил в 1969-м книгу «Poems and Problems», в которой стихи соседствуют с шахматными задачами. А Лужин, напротив, шахматной композицией не увлекается, его стихия — именно игра, здесь он может воплотить силу, волю, нереализованную агрессию («Стройна, отчётлива и богата приключениями была подлинная жизнь, шахматная жизнь, и с гордостью Лужин замечал, как легко ему в этой жизни властвовать, как всё в ней слушается его воли и покорно его замыслам»), а в обычной жизни, как помнит читатель, единственной его победой над реальностью было убийство жука — и Лужин продолжал его, уже мёртвого, давить камнем в надежде воспроизвести победительный хруст.
Одна из шахматных задач Набокова, напечатанных в газете «Руль» за 1923 год
Поделился ли Набоков с Лужиным деталями своей биографии?
Бытовыми — в большом количестве. Лужин живёт на Большой Морской, в доме самого Набокова, учится он в Балашёвском училище, под которым подразумевается Тенишевское, где учился Набоков (а названо оно иначе в честь Андрея Балашова, школьного товарища Набокова, с которым он даже собрал стихи в совместный сборник «Два пути», напечатанный в начале 1918-го, когда Набокова уже не было в Петербурге). Классный воспитатель Лужина списан с Владимира Гиппиуса Владимир Васильевич Гиппиус (1876-1941) — поэт, литературовед. Был близок к поэтам-декадентам, в 1897 году выпустил первый сборник стихов «Песни», участвовал в собраниях «Цеха поэтов», публиковался в альманахе «Северные цветы». В начале 1900-х годов оставил поэзию и сосредоточился на преподавании. Гиппиус служил учителем словесности в Тенишевском училище, среди его учеников были Осип Мандельштам и Владимир Набоков. В 1912 году вернулся в литературу с поэтическим сборником «Возвращение» (под псевдонимом Вл. Бестужев). Умер от голода во время блокады Ленинграда. , который знаком читателю по «Другим берегам», в этой же мемуарной книге мы можем встретить другие лужинские следы: безголового шахматного коня, «тюльпанообразные лампочки в спальном купе нордэкспресса», жестяную палочку игрушечного пистолета, с которой жестоко снят резиновый наконечник.
Набоков делился деталями быта со многими персонажами, исходя из закона экономии выразительных средств (например, герой следующего романа, «Подвига», полностью повторяет послереволюционный маршрут автора: Крым — Афины — Кембридж…) и вне зависимости от того, насколько этот герой лично похож на Набокова.
Тенишевское училище. Санкт-Петербург, 1902–1903 годы
Дом Набоковых на Большой Морской улице, Санкт-Петербург
Но были у маленького Набокова, как у Лужина, проблемы со сверстниками?
Около двухсот пятидесяти больших перемен Лужин просидел на дровах, сложенных в арке Балашёвского училища, при прогулках во дворе он всегда стремился выбрать точку, равноудалённую от трёх наиболее свирепых одноклассников: подробности свирепостей, которые переживал Лужин, в романе не описаны, но ясно, что приходилось ему несладко.
Возникали ли схожие проблемы с одноклассниками у самого Набокова? Брайан Бойд уверен, что нет: «Питательной почвой для Набокова-писателя всегда были воспоминания о лучезарно-безмятежном детстве, позволившем ему вырасти чрезвычайно уверенным в себе молодым человеком. <…> В романе же о Лужине он его инвертировал: набоковская защищённость оборачивается у Лужина страхом…» Однако мы не знаем точно, насколько «защищённым» чувствовал себя Набоков не за стенами особняка на Большой Морской, а в коридорах Тенишевского училища, из которого быстро норовил выскочить после окончания занятий (не видел, например, блоковского «Балаганчика», поставленного Мейерхольдом в одной из аудиторий училища в апреле 1914-го). В «Других берегах» Набоков уделяет школе подчёркнуто мало внимания, и хотя на этих страницах уместилась одна успешная для Набокова драка (считается, что писатель с детства неплохо владел боксом), фразы «Как во всех школах, не полагалось слишком выделяться», «Не отдавал школе ни одной крупицы души», «Меня обвиняли в нежелании «приобщиться к среде» оставляют сомнения в том, что из всех неприятных ситуаций Набоков непременно выходил победителем.
О том, что ему кое-что было известно всё же о детских проблемах, свидетельствуют рассказы «Лик» и «Обида». Герой первого вынужден умереть, чтобы не общаться с изводившим его в школе («…Наплывал без слов и деловито пытал его на полу, раздавленного, но всегда ёрзающего… Затем, на час-другой, он его оставлял в покое, довольствуясь повторением какой-нибудь непристойно-бессмысленной фразы, обидной для Лика… когда же опять надо было поразмяться, Колдунов со вздохом, даже с какой-то неохотой, снова наваливался, впивался роговыми пальцами под рёбра или садился отдыхать на лицо жертвы») и вдруг всплывшим из прошлого знакомцем, а в «Обиде» «особость» маленького героя, мальчика Пути — таким было детское прозвище самого Набокова, — приводит к тому, что с ним не хотят играть и насмехаются девочки.
Владимир Набоков с альбомом бабочек. Фотограф Карл Булла. Выра, август 1908 года
Что означает фамилия главного героя?
Прежде всего лужу, топкое место, петербургское болото. «В тёмной глубине двора ночной ветер трепал какие-то кусты, и при тусклом свете, неведомо откуда лившемся, что-то блестело, быть может — лужа на каменной панели вдоль газона, и в другом месте то появлялась, то скрывалась тень какой-то решётки» — это жена Лужина смотрит из окна на то место, где в конце романа Лужин закончит свой земной путь.
Бойд обращает внимание, что «фамилия происходит от Луги, в память о прошлом Набокова (Выра и Рождествено находятся на шоссе из Санкт-Петербурга в Лугу)» 16 Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. СПб.: Symposium, 2010. C. 340. , а Сакун считает 17 Сакун С. В. Л. Кэрролл и Ф. Достоевский в романе «Защита Лужина» // http://sersak.chat.ru/Defense%20Problems.htm (авторская страница Сергея Сакуна). значимым совпадение с фамилией крайне неприятного персонажа «Преступления и наказания» Петра Петровича Лужина: «Эгоистический утилитаризм в крайней форме своего проявления есть основная… монохарактеристика лужинского однофамильца в романе Достоевского», — а набоковский Лужин тоже эгоистичен и утилитарен, хотя и в более мягкой форме.
Конечно, тихий (а по выражению жены, и «милый») Лужин не очень похож на наглого достоевского монстра. Но согласимся, что набоковскому герою впрямь нет дела до кого бы то ни было на свете. «Реальный мир как бы выпал из сознания Лужина. Он не заметил войны, как и революции… Потерял мать, отца — и этого не заметил» (Владислав Ходасевич) 18 Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве Владимира Набокова: Критические отзывы, эссе, пародии / под общ. ред. Н. Г. Мельникова. М.: Новое литературное обозрение, 2000. C.52-76.
В «Защите Лужина» мелькают герои «Машеньки». Повторяет ли Набоков этот приём в других книгах?
Действительно, в «Защите» Лужин с женой встречают Алфёрова и Машеньку из «Машеньки», и существует остроумное предположение 19 Сакун С. В. Хронологическая структура «Защиты Лужина» // http://sersak.chat.ru/Chronology.htm (авторская страница Сергея Сакуна). , что среди одноклассников Лужина по Балашёвскому училищу скрывается герой всё той же «Машеньки» Ганин. В «Даре» в сцене писательского собрания упомянуты писатели из разных сиринских книг: Подтягин из «Машеньки», Зиланов из «Подвига» и отец Лужина. В «Камере обскуре» звучит фамилия Драйера, героя «КДВ». Возможно, эта попытка сконструировать собственный сиринский берлинский хронотоп отражает, как и многие другие черты стиля Набокова, его интерес к поэтике Льва Толстого, герои которого Николай Иртеньев и Дмитрий Нехлюдов также действуют в разных, не связанных друг с другом произведениях.
«Несколько раз она повела его в музей, показала ему любимые свои картины и объяснила, что во Фландрии, где туманы и дождь, художники пишут ярко, а в Испании, стране солнца, родился самый сумрачный мастер. Говорила она ещё, что вон у того есть чувство стеклянных вещей, а этот любит лилии и нежные лица, слегка припухшие от небесной простуды, и обращала его внимание на двух собак, по-домашнему ищущих крошек под узким, бедно убранным столом «Тайной Вечери».
Самую убедительную расшифровку этого абзаца дала литературовед Екатерина Васильева-Островская: ярко пишет Рубенс, самый сумрачный мастер — Веласкес, мастер стекла — Халс, а небесная простуда с припухлостью — Боттичелли. «Тайные вечери» с собаками тоже встречаются, в том числе с двумя (например, у Питера Кука ван Альста), но не в Гемельдгалерее.
список литературы
- Берберова Н. Н. Курсив мой. М.: Согласие, 1996.
- Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. СПб.: Symposium, 2010.
- Долинин А. А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. СПб.: Академический проект, 2004.
- Джонсон Д. Б. Миры и антимиры Владимира Набокова. СПб.: Symposium, 2011.
- Ефимов В. М. О хоровом пении и заветах символизма. Из комментария к рассказу В. В. Набокова «Облако, озеро, башня» // Русская литература. 2016. № 2. С. 223–230.
- Карелина Е. К проблеме литературных взаимоотношений В. Набокова и Г. Газданова («Камера обскура» и «Счастье») // Русская литература. 2014. № 4. С. 235–244.
- Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве Владимира Набокова: Критические отзывы, эссе, пародии / под общ. ред. Н. Г. Мельникова. М.: Новое литературное обозрение, 2000.
- Кракауэр З. Служащие. Из жизни современной Германии. Екб., М.: Кабинетный ученый, 2015.
- Курицын В. Н. Набоков без Лолиты. Путеводитель с картами, картинками и заданиями. М.: Новое издательство, 2013.
- Любимов Л. На чужбине // Новый мир. 1957. № 2–4.
- Набоков В. В. Предисловие к роману «Защита Лужина» // Набоков о Набокове и прочем. М.: Независимая газета, 2002.
- Найман Э. Литландия: аллегорическая поэтика «Защиты Лужина» / авт. пер. с англ. С. Силаковой // Новое литературное обозрение. 2002. № 54. С. 46–78.
- Сакун С. В. Гамбит Сирина // http://sersak.chat.ru/index.htm (авторская страница Сергея Сакуна).
Весь список литературы
Год написания:
1929
Время прочтения:
Описание произведения:
Защита Лужина – роман, написанный Владимиром Набоковым. Опубликован роман был в 1929 году. Это произведение является одним из самых известных в творчестве писателя. Частично сюжет был основан на событиях из жизни друга Набокова, который был гроссмейстером. В 1924 году его друг покончил с собой, это также нашло отражение в романе.
Краткое содержание романа
Защита Лужина
Родители десятилетнего Лужина к концу лета наконец решаются сообщить сыну, что после возвращения из деревни в Петербург он пойдет в школу. Боясь предстоящего изменения в своей жизни, маленький Лужин перед приходом поезда убегает со станции обратно в усадьбу и прячется на чердаке, где среди прочих незанимательных вещей видит шахматную доску с трещиной. Мальчика находят, и чернобородый мужик несет его с чердака до коляски.
Лужин старший писал книги, в них постоянно мелькал образ белокурого мальчика, который становился скрипачом или живописцем. Он часто думал о том, что может выйти из его сына, недюжинность которого была несомненна, но неразгаданна. И отец надеялся, что способности сына раскроются в школе, особенно славившейся внимательностью к так называемой «внутренней» жизни учеников. Но через месяц отец услышал от воспитателя холодноватые слова, доказывающие, что его сына понимают в школе еще меньше, чем он сам: «Способности у мальчика несомненно есть, но наблюдается некоторая вялость».
На переменах Лужин не участвует в общих ребяческих играх и сидит всегда в одиночестве. К тому же сверстники находят странную забаву в том, чтобы смеяться над Лужиным по поводу отцовских книжек, обзывая его по имени одного из героев Антошей. Когда дома родители пристают к сыну с расспросами о школе, происходит ужасное: он как бешеный опрокидывает на стол чашку с блюдцем.
Только в апреле наступает для мальчика день, когда у него появляется увлечение, на котором обречена сосредоточиться вся его жизнь. На музыкальном вечере скучающая тетя, троюродная сестра матери, дает ему простейший урок игры в шахматы.
Через несколько дней в школе Лужин наблюдает шахматную партию одноклассников и чувствует, что каким-то образом понимает игру лучше, чем играющие, хотя не знает еще всех ее правил.
Лужин начинает пропускать занятия - вместо школы он ездит к тете играть в шахматы. Так проходит неделя. Воспитатель звонит домой, чтобы узнать, что с ним. К телефону подходит отец. Потрясенные родители требуют у сына объяснения. Ему скучно что-либо говорить, он зевает, слушая наставительную речь отца. Мальчика отправляют в его комнату. Мать рыдает и говорит, что ее обманывают и отец, и сын. Отец думает с грустью о том, как трудно исполнять долг, не ходить туда, куда тянет неудержимо, а тут еще эти странности с сыном…
Лужин выигрывает у старика, часто приходящего к тете с цветами. Впервые столкнувшись с такими ранними способностями, старик пророчит мальчику: «Далеко пойдете». Он же объясняет нехитрую систему обозначений, и Лужин без фигур и доски уже может разыгрывать партии, приведенные в журнале, подобно музыканту, читающему партитуру.
Однажды отец после объяснения с матерью по поводу своего долгого отсутствия (она подозревает его в неверности) предлагает сыну посидеть с ним и сыграть, например, в шахматы. Лужин выигрывает у отца четыре партии и в самом начале последней комментирует один ход недетским голосом: «Худший ответ. Чигорин советует брать пешку». После его ухода отец сидит задумавшись - страсть сына к шахматам поражает его. «Напрасно она его поощряла», - думает он о тете и сразу же с тоской вспоминает свои объяснения с женой…
Назавтра отец приводит доктора, который играет лучше его, но и доктор проигрывает сыну партию за партией. И с этого времени страсть к шахматам закрывает для Лужина весь остальной мир. После одного клубного выступления в столичном журнале появляется фотография Лужина. Он отказывается посещать школу. Его упрашивают в продолжение недели. Все решается само собой. Когда Лужин убегает из дому к тете, то встречает ее в трауре: «Твой старый партнер умер. Поедем со мной». Лужин убегает и не помнит, видел ли он в гробу мертвого старика, когда-то побивавшего Чигорина, - картины внешней жизни мелькают в его сознании, превращаясь в бред. После долгой болезни родители увозят его за границу. Мать возвращается в Россию раньше, одна. Однажды Лужин видит отца в обществе дамы - и очень удивлен тем, что эта дама - его петербургская тетя. А через несколько дней они получают телеграмму о смерти матери.
Лужин играет во всех крупных городах России и Европы с лучшими шахматистами. Его сопровождает отец и господин Валентинов, который занимается устройством турниров. Проходит война, революция, повлекшая законную высылку за границу. В двадцать восьмом году, сидя в берлинской кофейне, отец неожиданно возвращается к замыслу повести о гениальном шахматисте, который должен умереть молодым. До этого бесконечные поездки за сыном не давали возможности воплотить этот замысел, и вот сейчас Лужин-старший думает, что он готов к работе. Но книга, продуманная до мелочей, не пишется, хотя автор представляет ее, уже готовую, в своих руках. После одной из загородных прогулок, промокнув под ливнем, отец заболевает и умирает.
Лужин продолжает турниры по всему миру. Он играет с блеском, дает сеансы и близок к тому, чтобы сыграть с чемпионом. На одном из курортов, где он живет перед берлинским турниром, он знакомится со своей будущей женой, единственной дочерью русских эмигрантов. Несмотря на незащищенность Лужина перед обстоятельствами жизни и внешнюю неуклюжесть, девушка угадывает в нем замкнутый, тайный артистизм, который она относит к свойствам гения. Они становятся мужем и женой, странной парой в глазах всех окружающих. На турнире Лужин, опередив всех, встречается с давним своим соперником итальянцем Турати. Партия прерывается на ничейной позиции. От перенапряжения Лужин тяжело заболевает. Жена устраивает жизнь таким образом, чтобы никакое напоминание о шахматах не беспокоило Лужина, но никто не в силах изменить его самоощущение, сотканное из шахматных образов и картин внешнего мира. По телефону звонит давно пропавший Валентинов, и жена старается предотвратить встречу этого человека с Лужиным, ссылаясь на его болезнь. Несколько раз жена напоминает Лужину, что пора посетить могилу отца. Они планируют это сделать в ближайшее время.
Воспаленный мозг Лужина занят решением неоконченной партии с Турати. Лужин измучен своим состоянием, он не может освободиться ни на мгновение от людей, от себя самого, от своих мыслей, которые повторяются в нем, как сделанные когда-то ходы. Повторение - в воспоминаниях, шахматных комбинациях, мелькающих лицах людей - становится для Лужина самым мучительным явлением. Он «шалеет от ужаса перед неизбежностью следующего повторения» и придумывает защиту от таинственного противника. Основной прием защиты состоит в том, чтобы по своей воле, преднамеренно совершить какое-нибудь нелепое, неожиданное действие, выпадающее из общей планомерности жизни, и таким образом внести путаницу в сочетание ходов, задуманных противником.
Сопровождая жену и тещу по магазинам, Лужин придумывает повод (посещение дантиста), чтобы оставить их. «Маленький маневр>, - усмехается он в таксомоторе, останавливает машину и идет пешком. Лужину кажется, что когда-то он уже проделывал все это. Он заходит в магазин, вдруг оказавшийся дамской парикмахерской, чтобы этим неожиданным ходом избежать полного повторения. У дома его дожидается Валентинов, предлагающий Лужину сняться в фильме о шахматисте, в котором участвуют настоящие гроссмейстеры. Лужин чувствует, что кинематограф - предлог для ловушки-повторения, в которой следующий ход ясен… «Но этот ход сделан не будет».
Он возвращается домой, с сосредоточенным и торжественным выражением быстро ходит по комнатам в сопровождении плачущей жены, останавливается перед ней, выкладывает содержимое своих карманов, целует ей руки и говорит: «Единственный выход. Нужно выпасть из игры». «Мы будем играть?» - спрашивает жена. Вот-вот должны прийти гости. Лужин запирается в ванной. Он разбивает окно и с трудом пролезает в раму. Остается только отпустить то, за что он держится, - и спасен. В дверь стучат, явственно слышится голос жены из соседнего окна спальни: «Лужин, Лужин». Бездна под ним распадается на бледные и темные квадраты, и он отпускает руки.
«Дверь выбили. «Александр Иванович, Александр Иванович?» - заревело несколько голосов.
Но никакого Александра Ивановича не было».
Вы прочитали краткое содержание романа "Защита Лужина". Предлагаем вам также посетить раздел Краткие содержания , чтобы ознакомиться с изложениями других популярных писателей.
