Развитие медицины в первой половине 18 века. Развитие медицины в России в XVIII веке. Реформа медицины XVIII века

В ряду административных реформ Петра I были мероприятия по медицинскому делу: была организована медицинская канцелярия, во главе ее с 1716 г. поставлен врач, в ряде городов открыты аптеки. В 1718 г. в Петербурге организовали «инструментальную избу» для изготовления хирургических инструментов. Стали использовать и изучать лечебное применение под минеральных источников в Олонецком крае, Липецке и Старой Руссе. Проводились мероприятия санитарного характера: начали учитывать рождаемость и смертность, возник надзор за пищевыми продуктами на рынках, были изданы указы о благоустройстве Москвы.Высокая заболеваемость и смертность населения России, особенно детская смертность, беспокоили лучших представителей медицины. В середине XVIII века проведены реформы в области здравоохранения: в 1763 г. была организована Медицинская коллегия, увеличено число врачей в городах, обращено большое внимание на медицинское образование и подготовку врачей-специалистов и преподавателей. В 1763-1771 гг. в Москве и Петербурге были открыты воспитательные дома с родовспомогательными заведениями при них, служившими школами для подготовки повивальных бабок. В связи с разделением на губернии проведены преобразования во врачебном деле: созданы губернские врачебные управы, введены должности уездных лекарей. В 1775 г. в губерниях были созданы приказы общественного призрения, в ведение которых были переданы гражданские больницы.

В истории русской медицинской науки и медицинского образования в середине XVIII века видную роль сыграл Павел Захарович Кондоиди (1710-1760), грек по происхождению, привезенный в Россию в раннем возрасте и воспитанный в России. В 1732 г. П. 3. Кондоиди окончил, медицинский факультет Лейденского университета и, возвратившись в Россию, служил военным врачом. В 1741 -1747 гг. П. 3. Кондоиди был помощником генерал-директора медицинской канцелярии и фактически руководил медицинским делом России. Через несколько лет он вновь был привлечен к руководству врачебной администрацией и с 1753 г. по 1760 г. был главным директором Медицинской канцелярии.

Кондоиди был первым в России выдающимся врачебным администратором: при нем были составлены многочисленные инструкции для военно-санитарного дела, инструкции генерал штаб-докторам, дивизионным докторам, генерал-фельдмедику армии, военным лекарям, по лечению больных оспой, корью и прочими болезнями, сопровождающимися сыпью, об осмотре инвалидов или неспособных к военной службе и др. При непосредственном участии П. 3. Кондоиди была составлена русская военная фармакопея. Он проявил инициативу в организации акушерского дела и подготовки ученых акушерок. Значительны заслуги П. 3. Кондоиди в развитии и усовершенствовании системы медицинского образования в России, улучшении преподавания в госпитальных школах. По представлению Кондоиди М. И. Шейным были переведены на русский язык и изданы на казенный счет учебники по анатомии Гейстера и по хирургии Платнера. П. 3. Кондоиди организовал (после перерыва) посылку в иностранные университеты врачей, окончивших госпитальные школы, для получения степени доктора медицины, без которой нельзя было стать преподавателем в госпитальной школе. П. 3. Кондоиди ввел научно-врачебные собрания (прототип конференций и ученых медицинских обществ), организовал медицинскую библиотеку, был инициатором в создании медико-топографических описаний и намечал постоянное издание для публикации трудов врачей.

Во второй половине XVIII века Россия сыграла передовую роль в проведении оспопрививания в виде вариоляции. Это мероприятие не встретило в России противодействия, как было в некоторых странах Западной Европы. Врачи и общественность России проявили понимание значения вариоляции. Несмотря на затруднения в связи с отсутствием на местах подготовленных работников, в России вариоляция получила широкое распространение: организовывались прививочные пункты («оспенные дома»), печаталась научно-популярная литература. Это же сказалось позднее и в отношении противооспенной вакцинации. В 1795 г. Дженнер в Англии провел первую прививку, и в 1801 г. в Московском воспитательном доме была проведена первая прививка против оспы вакциной, полученной от Дженнера.

В XVIII веке Россия перенесла несколько эпидемий чумы. Наибольшей распространенностью отличалась эпидемия 1770-1772 гг., поразившая и унесшая много жертв в Москве и вообще в России. Передовые отечественные врачи Д. С. Самойлович, А. Ф. Шафонский, С. Г. Зыбелил

Таблица первого русского анатомического атласа, изданного п 1744 г. нередко с опасностью для жизни боролись с болезнью, изучали клинику и этиологию чумы.

Вопросы медицины и организации медицинской помощи населению занимали прогрессивную общественность России в XVIII веке: им уделялось значительное внимание в работах Вольно-экономического общества, учрежденного в 1765 г., в издательской деятельности Н. И. Новикова, в произведениях М. В. Ломоносова, А. Н. Радищева.

Изучение печатных работ и архивных рукописей говорит о том, что во второй половине XVIII века передовые врачи России (Н. М. Максимович- Амбодик, М. Гамалея, Н. Карпинский, И. Протасов, Д. Самойло-вич. Я. Саполовнч и др.) разрабатывали вопросы организации больничной помощи, проведения санитарно-гигиенических и эпидемиологических мероприятий, составляли многочисленные медико-топографические описания различных частей и городов России.

Передовые идеи и многочисленные практические предложения русских врачей XVIII века, направленные на улучшение медико-санитарного обслуживания населения, в условиях самодержавно-крепостнического строя оставались в большинстве случаев нереализованными.

М. В. Ломоносов. Значение его естественнонаучных открытий и материалистической философии для развития медицины. Начало новой полосы в развитии науки и общественной мысли в России, возникновение цельной системы материалистической философии связано с именем великого М. В. Ломоносова.

Глубоко изучив и усвоив все ценное и положительное, что дали естествоиспытатели и философы в странах Европы, М. В. Ломоносов отверг идеализм и метафизические объяснения явлений природы, которые в XVII-XVIII веках давались многими учеными. М. В. Ломоносову была чужда средневековая схоластика. Слепое преклонение перед авторитетами, перед отжившими теориями он считал серьезным тормозом в развитии подлинной науки. М. В. Ломоносов был энциклопедически образованным естествоиспытателем-мыслителем, проложившим новые пути в самых различных областях научного знания. Его открытия и ббобщения намного опередили современную ему науку.

М. В. Ломоносов был выдающимся представителем естественнонаучного материализма XVIII века. Ломоносов считал невозможным существование пауки без опыта и наблюдения: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мыслей, рожденных только воображением». Однако не менее важно, по его мнению, осмысливание опыта и наблюдений, приведение в систему, построение теорий и гипотез. Он критиковал голый эмпиризм, неспособный из множества разрозненных фактов дать обобщение. М. В. Ломоносов разрабатывал материалистическую теорию познания.

Наиболее характерной чертой его творчества была гениальная способность к теоретическому мышлению, к широким обобщениям экспериментальных данных о явлениях природы. Выступая как новатор, смело ломающий существующие в науке ложные представления и устарелые традиции. М. В. Ломоносов закладывал основы нового, научного взгляда на природу, материю и движение. Он выдвинул гипотезу атомно-молекулярного строения вещества, причем не как отвлеченную натурфилософскую концепцию, что делалось и до него, а как естественнонаучную гипотезу, основанную на данных опыта. Эту гипотезу о строении вещества М. В. Ломоносов последовательно развил в стройную научную систему и распространил на все известные в то время физические и химические явления.

М. В. Ломоносов открыл закон сохранения вещества. Первоначальная формулировка была:им дана в письме к Эйлеру в 1748 г.. затем - в 1756 г. в «Размышлении о природе тепла». Окончательно закон сформултрован в речи «Рассуждение о твердости и жидкости тел» в 1760 г. Развив учение об атомах и их движении, открыв и научно обосновав закон постоянства вещества и движения, М. В. Ломоносов положил его в основу всеобщего закона природы и сделал из него многие естественнонаучные и философские выводы. Он дал естественнонаучное и философское объяснение положению материализма о единстве материи и движения.

Значение открытия М В. Ломоносова было поистине огромно не только для химии, но и для всего естествознания и материалистической философии. Открыв закон сохранения материи и движения, великий ученый отверг метафизическое положение о том, что движение есть нечто внешнее по отношению к материи и что поэтому оно может уничтожаться и возникать из ничего. Данная им формулировка закона сохранения материи и движения включает:

1) идею сохранения движения, под знаком которой развивалось в дальнейшем естествознание XIX века, когда был открыт закон сохранения и превращения энергии;

2) идею неразрывности материи и движения, под знаком которой развивается современное естествознание.

Материалистические философские воззрения М. В. Ломоносова были тесно связаны с его исследованиями и открытиями в области физики и химии. Эти исследования и открытия были естественнонаучным основанием материалистического мировоззрения М. В. Ломоносова. В свою очередь материализм М. В. Ломоносова неизменно служил теоретическим источником в его научных исследованиях, в обосновании и развитии нового направления в естествознании, сторонники которого придерживались стихийно-диалектического взгляда на природу.

Зачатки стихийной диалектики наряду с сознательным материалистическим пониманием природы ярко проявились в мировоззрении М. В. Ломоносова. Оставаясь в рамках механистического материализма, он вместе с тем нанес значительный удар метафизическому мировоззрению, рассматривая явления в природе в процессе их развития. Так, в работе «О слоях земли» в 1763 г. М. В. Ломоносов писал об эволюционном развитии животного и растительного мира и сделал важный вывод, что изменяются не только отдельные тела, но и природа в целом.

Выдающиеся открытия и смелые теоретические обобщения М. В. Ломоносова в естествознании были могучим идейным источником развития материалистического мировоззрения во второй половине XVIII века и в последующие периоды.

Материалистические философские, естественнонаучные воззрения и общественно-политические демократические взгляды Ломоносова оказали большое влияние на развитие естествознания и медицины в России. На долгие годы во второй половине XVIII века и в XIX веке они были у учеников и последователей М. В. Ломоносова научной основой развития отечественной медицины.

Ломоносов разъяснил процесс окисления и горения и этим установил природу дыхания. Он был убежденным противником теории «невесомого» флогистона, за 17 лет до Лавуазье впервые отчетливо сформулировал положение о химической природе окисления. Количественные исследования химического состава различных веществ во времена М. В. Ломоносова только начинались. Систематическое применение весов в химических опытах, которое началось в середине XVIII века, в лице М. В. Ломоносова нашло одного из пионеров и ярых приверженцев. Закон сохранения вещества, количественный анализ, разъяснение процессов горения являлись основой для будущих исследований физиологов и биохимиков.

М. В. Ломоносов подчеркивал значение химии для медицины. «Медик без довольного познания химии совершен быть не может. Ею познается натуральное смешение крови и питательных соков, ею открывается сложение здоровых и вредных пищей. В. Ломоносов также подчеркивал необходимость изучения анатомии.

Ломоносов редактировал сделанный его учеником, одним из первых отечественных анатомов А. П. Протасовым, перевод анатомических терминов для атласа.

Особенно важно для истории медицины написанное М. В. Ломоносовым в 1761 г. обращение к крупному государственному деятелю этого времени И. И. Шувалову письмо «О размножении и сохранении российского народа», в котором он обратил внимание на ряд вопросов, связанных с состоянием медицины в России в его время ". В этом письма М. В. Ломоносов показал патриотизм и глубокое понимание вопросов охраны народного здоровья и народонаселения. Он отметил низкую рождаемость РОССИЯ, плохую помощь при родах, высокую смертность детей при родах и в раннем детском возрасте, высокую заболеваемость и смертность детей и взрослых, недостаток медицинской помощи как гражданскому населению России, так и в армии.

Ломоносов не только указал на недостатки, но и поставил задачи улучшения медицинской помощи населению, увеличения числа врачей, лечебных учреждений, аптек, составления и издания доступных для широких кругов книг об оказании помощи при родах, о лечении детей. Он призывал улучшить уход за детьми, бороться с антигигиеническими обычаями в быту, в частности связанными с церковными обрядами, рассмотрел мероприятие по борьбе с детской смертностью.

Призывы М. В. Ломоносова во многом остались неосуществленными, но в ряде пунктов, например в отношении улучшения родовспоможения и подготовки повивальных бабок, передовые врачи второй половины XVIII века (Н. М. Максимович-Амбодик, Д. С. Самойлович, А. М. Шумлян-ский) в своей врачебной практической и санитарно-просветительной деятельности следовали заветам Ломоносова. М. В. Ломоносов боролся против иноземных ученых, тормозивших развитие русской науки. Разоблачая антирусские тенденции в исторических и этнографических трудах Г. Миллера, он писал, что этот автор «больше всего высматривает пятна на одежде российского тела, проходя многие истинные ее украшения».

Ведущая роль русских ученых XVIII века в разработке эволюционного учения. Вольф Каспар Фридрих (1734-1794) учился медицине в Берлине и Галле. В 1759 г. он опубликовал диссертацию «Теория зарождения», в 1764 г. под тем же названием более подробный труд (Theorie von der Generation)2. В Германии работа Вольфа не была признана, встретила резкую оппозицию со стороны Альбрехта Галлера. Вольф не был избран на кафедру физиологии. В 1764 г. Вольф принял приглашение Петербурской академии наук, переселился в Россию и 30 лет до конца своей жизни работал в России.

В то время была популярна теория преформизма, согласно которой считалось, что в яйце или в сперматозоиде существует (заранее образован, переформирован) в миниатюрном и свернутом виде сформированный организм и что развитие зародыша есть только развертывание того, что существует. Вольф подверг критике эту метафизическую теорию преформизма и развил прогрессивную для того времени теорию эпигенеза. К этой теории Вольф пришел на основании собственных экспериментальных данных по изучению начальной стадии развития растений и животных. В своей работе «Теория зарождения» Вольф проследил, как и когда в растениях возникают листья, цветок и его части, как и когда образуются плоды и семена. Зарождение отдельных органов животного организма Вольф изучил на курином зародыше. В противовес метафизическим представлениям преформистов Вольф установил, что никаких «преформированных», т. е. иредуготованных органов ни у растений, ни у животных нет. Исследования куриного зародыша показали, что, например, сердце зародыша возникает только после того, как сложились другие, более простые его части. Вольф установил, что рождение и развитие каждого живого существа представляет собой ие чисто количественное увеличение, не простой рост, а последовательный процесс появления все новых и новых органов, которые в дальнейшем усложняются. Тем самым Вольф первым поставил на научную почву изучение индивидуального развития организма (онтогенез).

Роль Вольфа в развитии биологической науки в исторической подготовке эволюционной идеи высоко оцепил Энгельс. «Характерно, - писал он в „Диалектике природы", - что почти одновременно с нападением Канта на учение о вечности солнечной системы К. CD. Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции. Но то, что у него было только гениальным предвосхищением, приняло определенную форму у Окена, Ламарка, Бэра и было победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя, в 1859 г. Дарвином»

Идею постепенного развития живой природы во второй половине XVIII века выдвигал также русский ученый-естествоиспытатель Афанасий Каверзнев. В своем сочинении «О перерождении животных», напечатанном в 1775 г. на немецком языке и затем на русском языке, Каверзнев высказал ряд догадок, предвосхитивших некоторые положения теории развития в биологии, в частности положение о том, что изменчивость животных определяется условиями внешней среды. Под влиянием условий окружающей среды и пищи виды животных с течением времени претерпевают такие глубокие изменения, что их сразу и узнать невозможно.

Борьба передовых отечественных врачей XVIII века за самостоятельное развитие русской медицинской науки и подготовку русских врачей. В XVIII веке в России происходила борьба передовых отечественных врачей за самостоятельное развитие русской медицинской науки и подготовку русских врачей. Эта борьба протекала в различных формах на различных этапах развития медицины в XVIII и XIX веках. Как в начале XVIII века при создании госпитальных школ и наборе слушателей для них при Бидлоо, так и в конце XVIII века при создании в Петербурге высшего медицинского учебного заведения, так называемого Калинкин-ского института, русской молодежи приходилось бороться за право учиться медицине.

К середине XVIII века из врачей, окончивших госпитальные школы и медицинские факультеты иностранных университетов, наиболее талантливые (М. Шеин, С. Зыбелин и др.) боролись за право быть преподавателями в медицинских школах России. Целое столетие (с середины XVIII века почти до середины XIX века) тянулась борьба за право пользоваться в медицине русским языком. Многочисленны примеры борьбы за возможность отечественным врачам занимать руководящие места в больницах и учебных заведениях, в научных и административных учреждениях.

В 1764 г. Медицинская коллегия признала равноправие русского и немецкого языков в преподавании в госпитальных школах: «Отныне на будущее время преподавание в госпитальных школах будет публичное, на русском и немецком языке». И только в 1795 г. в «Предварительном постановлении о должностях учащих, учащихся» было указано: «...Профессор должен знать совершенно русский язык для точного и вразумительного выражения своих на оном мыслей при преподавании учения; в случае же необходимости, когда такового отыскать будет невозможно, допускается знающий основательно латинский язык, на котором обязан будет преподавать через 3 года (в продолжение 3 лет), в продолжение которых должен изучиться русскому языку». Вследствие этой уступки многие профессора не изучали русский.

В первой половине XIX века. Например, Московский университет в первой четверти XIX века для нужд студентов издавал переводы медицинских учебников с немецкого языка на латинский.

В 1764 г. Медицинская коллегия получила право присваивать врачам степень доктора медицины, но в XVIII веке присвоили ее только 16 врачам, получившим образование в госпитальных школах. Кроме того, Медицинская коллегия присвоила звание профессора 8 ученым, прошедшим подготовку в адъюнктуре, а также И. Бушу и Я Саполовичу звание профессора без защиты диссертации и прохождения адъюнктуры. Медицинский факультет Московского университета получил право присваивать степень доктора медицины только в 90-х годах XVIII века. Наконец, в 1859-1860 гг. было разрешено защищать диссертации на русском языке.

Ярким примером борьбы были события, связанные с открытием в Петербурге в 80-х годах XVIII века Калинкинского института для подготовки врачей, просуществовавшего недолго и в последние годы XVIII века влившегося в создаваемую тогда Петербургскую медико-хирургическую академию. В 1783 г. у врачей-иностранцев, стоявших во главе медицинского дела в России, возникла мысль об учреждении в Петербурге (на базе больницы у Калинкина моста) высшего медицинского учебного заведения, особой школы для подготовки медицинских администраторов и преподавателей. В проекте устава этого заведения откровенно писалось: «При распределении мест службы лучшие места должны предоставляться воспитанникам этого училища». Поставив такие задачи новому высшему медицинскому учебному заведению, организаторы его с согласия правящих кругов России решили сделать Калинкинский институт доступным исключительно для немцев. В проекте устава предполагалось запретить русским поступать в число студентов этой новой школы. Узнав об этом проекте, М. М. Тереховский резко высказался против попытки создать в Петербурге высшую медицинскую школу исключительно для немцев и предложил сделать Калинкинский институт чисто русским учреждением.

Под влиянием протестов, последовавших за выступлением М. М. Тереховского, правительство при утверждении устава Калинкинского института вынуждено было снять пункт о запрещении русским поступать в число его студентов, но оставило другое ограничение, введя в институте преподавание всех предметов на немецком языке.

Ошибочно думать, что эта борьба с Василием в отечественной медицине врачей-иностранцев носила характер личной конкуренции. Не отрицая подобных элементов в отдельных случаях, мы в то же время должны подчеркнуть, что в основном эта борьба имела более глубокие корни, игравшие роль не только в медицине, но и во всей культуре и науке России XVIII-XIX веков. В различных фазах и эпизодах этой упорной борьбы, носившей классовый характер, получала отражение борьба передовых материалистических идей наиболее выдающихся представителей русской естественнонаучной и общественной философской мысли XVIII века с реакционными, идеалистическими идеями, насаждавшимися и поддерживавшимися в России главным образом представителями зарубежной, преимущественно немецкой науки.

Подавляющее большинство русских ученых и врачей XVIII века были выходцами из трудовых слоев народа, знакомыми с его положением и нуждами. Они смотрели на науку, как на средство просвещения народных масс, развития производительных сил и поднятия благосостояния народа. Работавшие в России иностранцы, ученые и врачи, в основном бывшие сторонники реакционных теорий, смыкались с деятелями бюрократической верхушки и сами часто были из среды этой верхушки, поддерживали представителей дворянско-помещичьего класса и отражали интересы этого класса. Начиная с последнего десятилетия XVII века, при Петре I и в последующем, XVIII веке, особенно во второй его половине, царское правительство приглашало из других стран большое количество врачей-иностранцев и предоставляло им по сравнению с отечественными врачами служебные и материальные преимущества и привилегии. В Медицинской коллегии и других государственных учреждениях, армии, госпиталях и больницах, госпитальных школах, Московском университете было много врачей-иностранцев, не знавших и не понимавших нужд русского народа.

Многие врачи-иностранцы, чуждые передовой науке вообще и русской в особенности, преследуя почти исключительно корыстные цели, тормозили развитие передовой русской научной мысли и, не брезгуя никакими средствами, сколько могли, чинили препятствия передовым русским ученым. Врачи-иностранцы, боясь конкуренции, различными путями противодействовали развитию русской медицинской науки и созданию кадров русских врачей, преподавателей и ученых. Многочисленные примеры подобного отношения к талантливым русским врачам встречаются в биографиях К. И. Щепина, С. Г. Зыбелина, Д. С. Самойловича, А. М. Шумлянского и многих других врачей XVIII века.

Конечно, среди иностранцев, работавших в России, были люди честно служившие русскому народу, понимавшие свои задачи, сделавшие Россию постоянным местом своей деятельности и оставшиеся здесь до конца своих дней (отец и сыновья Блюментросты, Н. Бидлоо, К. Вольф, П. Паллас и др.).

Научная деятельность русских врачей в XVIII веке. XVIII век был важным этапом в развитии медицины в России. Это был период становления и роста русской медицинской науки, когда в России появилась и быстро развивалась научная медицина. Среди врачей, способствовавших развитию медицинской науки, крупную роль в XVIII веке сыграли воспитанники русских госпитальных школ.

Отечественные врачи не только были хорошими практическими врачами, обслуживающими.гражданское население и армию, но и многие из них стали преподавателями. Во второй же половине XVIII века многие отечественные врачи своими трудами способствовали развитию медицинской науки.

Большинстве диссертаций было защищено в иностранных университетах. За XVIII век степень доктора медицины в заграничных университетах получили 309 русских уроженцев и натурализовавшихся в России иностранцев. Из докторских диссертаций, защищенных в XVIII веке русскими врачами в заграничных университетах, наибольший интерес представляют 89 диссертаций воспитанников русских госпитальных школ, что объяснялось обширной теоретической и практической подготовкой, полученной их авторами в госпитальных школах, благодаря чему они глубоко и всесторонне решали вопросы, выступали против идеалистических воззрений, применяли эксперимент в своих исследованиях, трактовали вопрос с материалистической точки зрения. Такими были диссертации М. М. Тереховского, М- Шумлянского, Д. С. Самойлови а. А. Ф. Шафонского, К. О. Ягель-ского и др. Эти диссертации неоднократно реферировались в литературе того времени и даже полностью повторно переиздавались за границей.

Научные исследования русских врачей XVIII века не исчерпывались докторскими диссертациями. Врачи довольно интенсивно вели исследовательскую работу, их многочисленные рукописи поступали в Медицинскую канцелярию. В 1764 г. Медицинской коллегией при П. 3. Кондоиди был издан специальный указ, предлагавший всем врачам присылать научные труды для издания их в «Российских медицинских комментариях». После этого поступление трудов увеличилось, но Медицинская коллегия и ее руководители врачи-иностранцы, недобросовестно относясь к своим обязанностям, не просматривали представленных научных трудов. К 1793 г. в архиве Медицинской коллегии находилось 463 рукописных сочинения русских врачей.

После пополнения Медицинской коллегии передовыми русскими врачами отношение изменилось. В 1793-1795 гг. все сочинения были рассмотрены на конференции коллегии, распределены по качеству на 4 категории и 103 сочинения были признаны достойными издания, но только в 1805 г. был издан сборник, содержащий 50 работ. В архиве Медицинской коллегии до нашего времени сохранилось более тысячи рукописей, посвященных проблемам инфекционных болезней и эпидемиологии, хирургии, внутренним болезням, гигиене, ботанике, фармакологии и химии. Авторы этих рукописей, например, исследовали сибирскую язву, проказу, изучали токсикологию спорыньи, устанавливали пищевые факторы, влияющие на возникновение цинги. Среди этих рукописей имеется ряд ценных сочинений, отражающих следующие черты: стремление решить важнейшие вопросы практической медицины (инфекционные болезни, гигиена, отечественное лекарственное сырье) и применение опытного исследования природы. В этих работах получили отражение материалистические воззрения М. В. Ломоносова, его учение о необходимости не только лечить, но и предупреждать болезни, признание значения опыта.

Для медицинской литературы России XVIII века характерно большое количество переводных сочинений. В 1757 г. М. И. Шеин напечатал первый перевод широко распространенного учебника Гайстера по анатомии, в 1761 г.- перевод учебника по хирургии Платнера. Работу М. И. Шеина по переводу медицинских учебников и книг на русский язык продолжали Н. М. Максимович-Амбодик, М. М. Тереховский, Ф. И. Барсук-Моисеев и др. Для переводов выбирались широко распространенные, лучшие по тому времени учебники. К концу XVIII века на русском языке имелись учебники по всем медицинским специальностям. Знакомство с переводной медицинской литературой, напечатанной в России в XVIII веке, показывает, что этот «переводной» период русской научной медицинской литературы далеко не был простым, а тем более рабским подражанием. Русские врачи, выступая в роли первых переводчиков, отчетливо ставили перед собой задачи быть активными в критическом восприятии современной им медицинской науки Западной Европы. Самостоятельность, оригинальность первых русских переводчиков XVIII века видны почти в каждом значительном переводном труде. Авторы критически относились к тексту оригинала, опускали то, что не соответствовало их воззрениям, вносили в переводной текст значительные поправки, уточнения и замечания, нередко дополняли текст своим материалом (данными собственных наблюдений, материалами других работ). Так, М. И. Шеин в перевод иностранной книги по хирургии включил истории болезни из собственных наблюдении. Н. М. Максимович-Амбодик при переводе книги о венерических («любострастных») болезнях к 140 страницам авторского текста добавил 60 страниц своих примечаний.

В последние десятилетия XVIII века в России были опубликованы на русском языке большие оригинальные труды и учебные пособия. В 1792-1794 гг. издавался первый медицинский журнал на русском языке «С.- Петербургские врачебные ведомости»

При чтении лекций и печатании учебников и научных сочинений на русском языке возникли большие затруднения в медицинской терминологии. Народный язык не мог передать многих деталей медицинской терминологии и в XVIII веке переводчикам и авторам пришлось создавать медицинскую терминологию на русском языке. В этом отношении много потрудились А. П. Протасов, М. И. Шеин, С. Г. Зыбелин. Н. М. Максимович-Амбодик много внимания уделял созданию медицинской терминологии не только в своих сочинениях и переводах медицинских книг, но и при составлении специальных словарей. Он напечатал медико-хирургический, ана-томо-физиологический и ботанический словари.

Основными чертами научной деятельности отечественных врачей XVIII века были - материализм с вытекающими из этого связью медицинских исследований с опытными, естественными науками и интересом к нервной системе, патриотизм и демократизм. В развитии русской медицины в XVIII веке, в деятельности ряда передовых ее представителей, шедших в идейном отношении за М. В. Ломоносовым, формировались материалистические принципы в борьбе с влиянием идеалистической реакции XVIII века (Лейбниц, Кант).

Русские естествоиспытатели и врачи XVIII века выступали как последовательные сторонники современных им материалистических воззрений. Такие высказывания мы встречаем у видных врачей XVIII века - С. Г. Зыбелина, Н. М. Максимовича-Амбодика, А. Ф. Шафонского и др. Например, большую роль в пропаганде материализма в России в XVIII веке сыграл «Словарь Академии Российской», где врачами А. П. Протасовым и П. И. Озерецковским статьи на термины анатомические, физиологические и патологические были написаны в соответствии с передовыми для того времени материалистическими взглядами.

Материалистическая направленность передовых врачей много способствовала прогрессивному характеру их медицинской деятельности.

Для передовых русских врачей XVIII века характерно стремление ввести медицину в круг естественных наук, связать ее с достижениями естествознания. Знакомство С. Г. Зыбелина, К. И. Щепина, А. М. Шум-лянского, Д. С. Самойловича с физикой, химией, ботаникой позволяло им г>рать из современного им естествознания все передовое. Ф. Г, Политковский писал: «...На ьсе системы советую смотреть беспристрастными глазами, коими должны руководствовать разум и опыт». Н. М. Максимович-Амбодик указывал: «Умозрение с опытом - действием сопряжено непрерывным союзом, так что одно без другого есть весьма слабо и бесполезно, а иногда и пагубно быть может... Я как чужим, так и моим умствованиям не много верю, а по большей части следую наблюдениям и опытам в натуре».

Врачи-исследователи прислушивались к этим советам и широко применяли опытный метод.

В 1775 г. М. М. Тереховский, работая над диссертацией «О наливочных аннмаликулях», использовал микроскопическое исследование. Д- И. Иванов в 1780 т. в диссертации на тему «О происхождении межреберных нервов» отказался от общепринятых ib то время взглядов на строение пограничного симпатического ствола, отбросил умозрительные теории, занялся препарированием нервов, впервые применил мацерацию тканей и доказал восходящее направление шейного и головного отделов симпатической нервной системы. Д. И. Пианов стоял на строго материалистических позициях, не признавал мистических «нервных флюидов» ^якооы протекающих по нервам). Русские врачи второй половины XVIII века проявили большое внимание к нервной системе как к ведущему звену в функциональных отправлениях организма.

Внимание к вопросам гигиены и здоровья населения отличало передовых деятелей отечественной медицины XVIII века. Сочинения, публичные лекции и речи С. Г. Зыбелина, Н. М. Максимович-Амбодика, Д. С. Самойловича и др. посвящались гигиеническим темам. В этих высказываниях, предназначенных не только для врачей, но и для широкой аудитории, ставились вопросы воспитания и охраны здоровья детей, гигиены сельского населения и т.. п.

Выдающиеся деятели отечественной медицины XVIII века. К. И. Ще-пин. Константин Иванович Щепин (1728-1770) родился в Котельниче, учился в Вятской духовной семинарии, Киево-Могилянской академии, затем жил в Константинополе, Греции и Италии, причем овладел в совершенстве греческим, латинским и несколькими западноевропейскими языками.

По возвращении в Россию Щепин был переводчиком в Академии наук и работал по ботанике у акад. С. П. Крашенинникова. В 1753 г. Щепин был послан в Лейден для дальнейшего изучения ботаники. Он предполагал стать ботаником, преемником С. П Крашенинникова, но когда тот умер, место ботаника было предложено зятю видного немца. По-видимому, вследствие этих интриг К. И. Щепин в 1756 г. перешел на службу в Медицинскую канцелярию, которая оплатила Академии наук расходы, понесенные на командировку К. И. Щепина. М. В. Ломоносов писал по этому поводу: «Продали Щепина Медицинской канцелярии». К. И. Щепин стал изучать медицину. В 1758 г. он защитил в Лейдене докторскую диссертацию о растительной кислоте. В этой работе К. И. Щепин дал анализ влияния растительных кислот в пище человека, указал профилактическое значение растительных кислот в борьбе с цингой и предвосхитил некоторые данные современной витаминологии. В тезисах к диссертации есть догадки о гормонах, о нейро-гуморальной регуляции отправлений человеческого организма.

После этого К. И. Щепин посетил Париж, Лондон. Копенгаген, побывал у Линнея в Швеции и всюду совершенствовался в медицине. Возвратившись в 1759 г. на родину, он недолгое время работал в ^Петербургском генеральном госпитале, откуда во время Семилетней войны добровольно отправился в действующую армию, чтобы ознакомиться с особенностями работы военного врача.

С 1762 г. К. И. Щепин преподавал анатомию, физиологию, хирургию, ботанику и фармакологию, будучи первым русским преподавателем в Московской госпитальной школе. К. И. Щепин был противником диктовки, принятой в то время многими преподавателями, что вызывалось отсутствием учебников. Он заботился о том, чтобы у слушателей были учебники Как преподаватель, он стремился знакомить аудиторию с новыми достижениями медицины. Опытный лингвист и переводчик, К. И. Щепин преподавал на русском языке.

Он настаивал на необходимости наглядного и практического преподавания, анатомию преподавал с демонстрацией трупов («на кадаверах»). Сохранились его записки о методике преподавания медицинских наук. Своими нововведениями К И. Щепин нажил врагов среди руководителей госпитальных школ, был отстранен от преподавания и даже лишен права врачебной практики. Он участвовал в ботанических экспедициях;принял участие в борьбе с эпидемией чумы, от которой он умер…

Наиболее выдающимся русским врачом XVIII века заслуженно считается Семен Герасимович Зыбелин (1735-1802).

С. Г. Збелинн учился в Славяно-греко-латннской академии и оттуда в 1755 г. был отправлен студентом во вновь открываемый Московский университет. После окончания общего факультета в 1759 г. Зыбелин был направлен Лейденский университет, где в 1764 г. окончил медицинский факультет получил степень доктора медицины. С 1765 по 1802 г. С. Г. Зыбелин ее 35 лет преподавал на медицинском факультете Московского университета, читал в разные годы теоретическую медицину, анатомию, хирургию, этическую медицину и химию. С 1768 г. одним из первых С. Г. Зыбе-i начал читать лекции на русском языке.

Кроме преподавания студентам, С. Г. Зыбелин многократно выступал с торжественными речами на годичных актах университета и посвящал их 1личным вопросам медицины. Эти речи Зыбелина («Слова» по термино-щя XVIII века) имели целью пропаганду медицинских сведений среди различных кругов, после произнесения печатались и делались доступными. «Словах» Зыбелин высказывал передовые для своего времени взгляды только по вопросам практической медицины и гигиены, но и по широким философским вопросам.

Тематика речей С. Г. Зыбелина разнообразна: на афоризмы Гипократа, «О действии воздуха на человека и о путях, коим он в него входит», причинах внутреннего союза частей между собой», «О пользе прививки оспы», «О вреде, проистекающем от держания себя в теплоте излишне», «О сложениях тела человеческого и о способах, как предохранить от болезней», «О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа», «О способах предупредить можно немаловажную между прочими медленного умнония народа причину, состоящую в неприличной пище младенцам, заемой в первые месяцы их жизни» и др.

С раннего периода своей деятельности С. Г. Зыбелин показал себя)передовым ученым, ставящим задачей разрешение наиболее трудных вопросов, связанных с изучением мира и человека. По мнению С. Г. Зыбелина, наука должна познать не только «внешнюю красоту» окружающих века явлений, но их внутреннее содержание, связи, объективные за годы существования.

Изучение и знание законов природы С. Г. Зыбелин считал крайне важным для развития медицины, предупреждения болезней и сохранения здоровья населения. Он признавал объективный характер законов природы и призывал слушателей следовать им и изучать их.

В своих трудах он освещал основные проблемы медицины: этнология болезней, наследственность, конституция и ее значение для здоровья детей. В воззрениях Зыбелина отразились самобытность его суждений, злость мыслей, широкий кругозор и приверженность к прогрессивным еям.

В своем естественноисторнческом материализме, в настойчивом про-зглашенин опыта первоосновой науки С. Г. Зыбелин был последователь М. В. Ломоносова. Он хорошо усвоил философские и научные везения великого ученого и в своих работах опирался на его основные представлення о сущности явлений природы и человека.

В 1768 г. С. Г. Зыбелин предлагал в предводительницы разума избирать природу, а не ее пристрастных толкователей. Как и М. В. Ломоносов, он считал, что в основе наших знаний должны лежать наблюдения и опыт и их осмысленное восприятие, а не предписывание природе своих законов, основанных на отвлеченных от жизни представлениях.

Вместе с тем работы С. Г. Зыбелина свидетельствуют о творческом усвоении им взглядов М. В. Ломоносова и дальнейшем их развитии в медицине. В «Слове о действии воздуха в человеке и путях, которыми в него входит» С. Г. Зыбелин указал на материальный характер и единство человека с окружающим миром, подчиняемость его законам природы. Свое «Слово о причине внутреннего союза частей» С. Г. Зыбелин закончил следующими словами: «Не должно рассуждать о вещах так, как их тот или другой описал сочинитель, но как природа оные произвела, а глазам нашим представляет. Желательно, чтоб все были больше с натурою согласны и оной бы везде последовали, а не суемудренным своим умствованием предупреждали и как бы вооруженною рукою ей законы свои предписывали, но сами б повиновались и разум пленяли в ее послушание, ибо противные ей ума изобретения скоро истлевают» « «Особливо страждут науки весьма много от тех, - говорил он, - кои или обожают древность мнения, или старость сочинителя, или его знатность». Приводя в пример Гарвея, смело боровшегося за правоту своих взглядов, С. Г. Зыбелин призывал молодежь к смелости в научных исследованиях и к преодолению укоренившихся ложных представлений.

Преподавая теоретическую медицину, С. Г. Зыбелин начинал с физиологии здорового человека, физиологической семиологии и диететики, затем излагал патологию, патологическую семиологию и, наконец, терапию. Врачебное веществословие и рецептуру Зыбелин преподавал с демонстрацией приготовления важнейших лекарств: под его руководством аптекари показывали студентам приготовление лекарств.

Сознавая недостатки преподавания медицины в Московском университете, С. Г. Зыбелин ввел демонстрации больных при чтении клинических лекций и показ экспериментов при чтении курса физиологии и патологии. Стремясь организовать практические занятия студентов в самом университете, С. Г. Зыбелин в конце XVIII века начал преподавание сначала непредусмотренного, а с 1800/1801 учебного года включенного в учебный план курса консультативной медицины («медицину консульта-торию»), в которой «упражнять будет своих слушателей к распознаванию самих болезней, так и предусматриваннн следствий от них, присовокупляя при этом и лечение оных».

Теоретический характер преподавания, отсутствие в Московском университете собственных клиник для практического изучения медицины тормозили развитие медицинского образования и подготовку врачей. Для того чтобы устранить этот недостаток, в последнее десятилетие XVIII века студентов медицинского факультета Московского университета стали направлять для практической работы с больными в Московский военный госпиталь. В первое время в госпитале не было определенного места для практической работы и занятий студентов. Только в 1797 г. была выделена специальная палата на 10 коек. Заведовал этой палатой Е. О. Мухии, ставший впоследствии профессором.

В XVIII веке детей среднего и старшего возраста лечили терапевты. Поэтому в своих речах С. Г. Зыбелин останавливался на многих вопросах гигиены и патологии детского возраста.

С. Г. Зыбелин выражал уверенность в возможности долголетия людей, которое может «превысить и целое столетие». Однако, говорил он, это исполняется «едва только в тысячном человеке». Причину этого он видел в ненормальных условиях жизни, вредных привычках, «невоздержании, праздности», «непредвиденных приключениях», а также склонности к определенным заболеваниям.

Нестор Максимович Максимович-Амбодик (1744-1812) получил медицинское образование в госпитальной школе в Петербурге, затем в Страсбургском университете, где в 1775 г. получил степень доктора медицины. В 1776-1779 гг. Н. М. Максимович-Амбодик проводил практическую и преподавательскую работу по акушерству в Петербургском адмиралтейском госпитале, затем 2 года был лекционным доктором в Кронштадтском госпитале и преподавал физиологию, хирургию и фармакологию. С 1781 по 1800 он преподавал акушерство на русском языке в Повивальном институте при Петербургском воспитательном доме, где обучались повивальные бабки. Н. М. Максимович-Амбодик в 1784-1786 гг. опубликовал первое на русском языке руководство «Искусство повивания или наука о бабичьем деле» в 6 частях с атласом.

Это обширное руководство по полноте и оригинальности до середины XIX века считалось лучшим пособие и для врачей и акушерок. Н. М. Максимович-Амбодик широко применял акушерские щипцы, а при обучении практическому акушерству ввел фантом.

В XVIII веке болезни детей раннего возраста входили в компетен-1ию врачей-акушеров. В соответствии с этим пятую часть своей книги «Искусство повивания» Н. М. Максимович-Амбодик посвятил уходу за детьми и их воспитанию и дал вполне рациональные советы о преимуществах вскармливания грудных детей материнским молоком, свежеоритогов -энными питательными кашами, о проветривании комнат, где находятся дети, об одежде для них.

Н. М. Максимовичу-Амбодику принадлежит большая роль в создании едицинской терминологии, чему он способствовал не только своими Еереводами и сочинениями, но и составлением ряда словарей.

Александр Михайлович Шумлянский (1748- 795) окончил школу при Петербургском адмиралтейском госпитале. 1осле этого учился в Страсбургском университете, где в 1783 г. защитил диссертацию «О строении почек» представляющую самостоятельное научное исследование. А. М. Шумлянский был последоательным сторонником экспериментального метода в естествознании, не ледовал слепо за авторитетами и писал: «Я не клянусь словами какого-то учителя, но привожу здесь то, что видел». В своей диссертации М. Шумлянский показал себя как передовой натуралист-экепериментатор, который смело шел собственным путем к разрешению поставленной т научной проблемы. Шумлянский описал топографию и строение почки, причем применил новый для того времени способ инъецирования окрашенной застывающей массой раздельно лоханок почки через мочеточник и ее осудов. Особый интерес поэтому представляет вторая часть диссертации Sl. М. Шумлянского, где приведены результаты микроскопического иссле-.ования инъецированной почки. А. М. Шумлянский описал «.мальпигиево ельце», впервые разгадал его природу и установил, что оно представляет обой сосудистый клубочек (glomerulus - термин, впервые введенный ^. М. ШумляНским), описал окружающую мальпигиев клубочек «некото-ую кольцевидную границу» («мембрану»)-то образование, которое в 840 г. благодаря более совершенной микроскопической технике более;етально описал и назвал капсулой английский ученый Боумен. Далее \. М. Шумлянский описал прямые и извитые канальцы почки, причем писал и на своих рисунках отчетливо изобразил тот петлеобразный изгиб ючевого канальца, который во второй половине XIX века был «открыт» гемецким анатомом Генле и назван его именем.

Своими исследованиями А. М. Шумлянский опроверг существовавание ранее представление, что мальпигиево тельце является железой, и редположение Рюиша о непосредственном сообщении между артериаль-ыми капиллярами почки и почечными канальцами. А. М. Шумлянский исал: «Мы относимся с величайшим уважением к именам этих славных мужей (Малытиги и Рюиша), однако мы не должны ради них жертвовать стнной».

Открытия А. М. Шумлянского расширили правильные представления не только о строении почки, но и о ее функции. В последующем эти ткрытия пережили своеобразную судьбу. При жизни А. М. Шумляя-кого его диссертация переиздавалась в Западной Европе и цитирова-ась, что свидетельствовало о признании его заслуг. Отмечал это и родолжатель его работ английский врач Боумен. В России А. М. Шум-яиский не получил возможности проводить дальнейшие исследования основной клинической специальности - акушерству. В России открытия А. М. Шумлянского несколько раз забывали. О них вспомнили в середине XIX века и снова забыли. Только в СССР был восстановлен приоритет А. М. Шумлянского в открытии капсулы клубочка и петли прямого канальца.

Д. С. Самойлов и ч. Данила Самойлович Самойлович (1744-1805) после пребывания в Киевской академии окончил госпитальную школу в Петербурге в 1767 г. и затем 8 лет служил военным врачом, проводя мероприятия по борьбе с чумой в Молдавии. В 1770-1771 гг. в Москве Д. С. Самойлович активно участвовал в борьбе с чумой. С 1776 г. с группой молодых врачей он был направлен в Страсбург и Лейден, где прослушал курс медицинского факультета и в 1780 г. получил степень доктора медицины. Возвратившись на родину, Д. С. Самойлович многократно принимал участие в ликвидации эпидемий чумы в войсках и среди гражданского населения в южных районах страны.

Д. С. Самойлович был горячим последователем М. В. Ломоносова в деле естественноисторического познания закономерностей природы. Под влиянием М. В. Ломоносова Д." С. Самойлович поставил перед собой задачу разрабатывать в естественноисторическом разрезе проблемы медицины. На основании большого личного опыта, знакомства с литературой вопроса и многочисленных собственных исследований он создал оригинальную систему воззрений. Отказавшись от умозрительных систем, Д. С. Самойлович опытным путем изучал чуму, пытаясь с помощью микроскопа решить вопрос о возбудителе чумы, устанавливал пути передачи чумного заразного начала, описал клинику болезни, проверял свои наблюдения и предположения патологоанатомическими вскрытиями, усовершенствовал методы лечения и предупреждения чумы, создал систему противоэпидемических мероприятий. В своих фактических и частных решениях Д. С. Самойлович, ввиду несовершенства аппаратуры того времени, пришел к ошибочным с точки зрения нашего времени выводам. Однако в его работах очень ценен опытный путь, которым он шел в своих исследованиях. Работы Д. С. Самойловича по чуме заслуженно поставили его в число крупных деятелей в истории эпидемиологии.

Д. С. Самойлович издал в России и Франции несколько сочинений о чуме. Он был первым из русских врачей, опубликовавшим за рубежом не только докторскую диссертацию, но и другие труды. В работах о чуме Д. С. Самойлович проявил себя как новатор, исследователь и дал систему взглядов, резко отличавшихся от того, что было общепризнанным в его время. Д. С. Самойлович отверг существовавшее в то время представление, что чума заносится на землю с других планет. Он с помощью микроскопа искал возбудителя чумы, но недостаточность разрешающей способности микроскопов XVIII века была причиной ошибочного вывода, сделанного им. Д. С. Самойловича интересовал и патогенез чумы, последовательность в развитии явлений болезни и месторасположение болезненных проявлений. Вскрывая трупы умерших от чумы, он пытался найти ответ на эти вопросы.

Главное место в работах Д. С. Самойловича занимали вопросы эпидемиологии чумы. Среди населения и врачей того времени были широко распространены представления о чуме, как о совершенно неотвратимом бедствии, космическом явлении, «божьей каре», вследствие чего при развитии чумы «страх овладевает человеком», подавленная психика снижает способность бороться с чумой.

В противовес этому Д. С. Самойлович оптимистически утверждал, что можно «пресечь» распространение эпидемии, что с нею можно бороться.

В проекте лубочного рисунка о чуме, сделанном Д. С. Самойловичем, он требовал от художников, чтобы на рисунке был изображен ясный солнечный день, покрытые листвой деревья с птицами на них, чтобы зритель понял, что чума не космическое явление, что природа не страдает. На этом же рисунке, кроме изображения больного, привезенного в госпиталь, должна быть сцена выписки из госпиталя выздоровевшего человека, которого санитары передают родственникам. Самойлович усовершенствовал противоэпидемические мероприятия. Он видел как население страдало во время эпидемий чумы от карантинов, охватывавших часто обширные районы, от безжалостного сожжения домов, где были чумные больные, и всего имущества, находившегося в этих домах, что нередко вело к полному обнищанию Семен. Самойлович рекомендовал ограничить применение карантинов самыми необходимыми размерами "и разрабатывал меры дезинфекции предметов домашнего обихода, одежды. Наблюдая легкие случаи бубонной чумы, выздоровления от нее среди врачей и на личном опыте испытав это, Д. С. Самойлович по аналогии с оспенной вариоляцией, в то время получившей распространение в России, предложил проводить аналогичные предохранительные прививки медицинским работникам, обслуживающим чумные больницы.

Он придавал большое значение распространению медицинских знаний среди населения. Кроме указанного проспекта лубка-плаката о чуме, Д. С. Самойлович перевел предназначенную для широких кругов популярную книгу о родовспоможении и она была дважды издана известным культурным деятелем второй половины XVIII века Н. И. Новиковым.

Д. С. Самойлович вполне заслуженно добивался возможности преподавать в госпитальных школах России. В 1783 г. он даже написал текст вступительной лекции «Речь к ученикам госпитальных школ Российской империи», но эта (речь им так и не была произнесена, осталась напечатанной только во Франции в 1787 г. В этой речи Самойлович широко осветил вопрос о подготовке врачей, проявил глубокий патриотизм, призывал слушателей непрерывно совершенствовать свои знания и обогащать наблюдениями отечественную науку. Он рекомендовал посылать врачей за границу не со школьной скамьи, а только тех, кто уже приобрел опыт, кто знает, чего ему не хватает, что нужно увидеть в чужих краях и перенять для отечества. В первую очередь надо посылать лиц, проявивших интерес к научному исследованию, чтобы не только заимствовать иноземную науку, но и знакомить одновременно иностранных ученых со своими достижениями. Для диссертаций Д. С. Самойлович рекомендовал выбирать такие темы, разработка которых может способствовать охране здоровья народа, да и писать их на русском языке. «Мне даже кажется,- говорил Самойлович,- что иностранные университеты, где они (русские врачи) получат ученую степень, будут более польщены иметь эти работы на том языке, который со временем придется очень по вкусу европейским ученым. С другой стороны, разве не лучше будет для народа иметь столько же научных трудов на своем языке, сколько у него будет своих прирожденных врачей?»

Для научных работ и диссертаций Д. С. Самойлович предлагал темы, тесно связанные с нуждами народа. Он учил, что медицина служит «для выгоды и блага народных». «Разве не выгоднее было бы, что наши слушатели написали несколько полезных книг для своих сограждан, которым они пригодятся, нежели чтобы они привозили с собой длиннейшие трактаты, бесполезные как для страны, так и для самих авторов?»

Заслуги Д. С. Самойловича были отмечены избранием его почетным членом ряда академий и научных обществ во Франции, Италии и Германии. Вследствие недоброжелательства и происков ряда врачей-иностранцев Д. С. Самойлович не получил заслуженного признания на родине. Многие современники не оценили его работ. Слишком новыми и смевши были его идеи, слишком откровенно и прямо он критиковал ученых, защищавших устаревшие взгляды.

Во второй половине XVIII в. в России развивалась медицинская наука . Основными предпосылками для этого являлись, с одной стороны, общий подъем культуры и науки, в частности естествознания, а с другой - острая необходимость улучшить медицинскую помощь в стране.

Борьба с убылью населения в результате частых эпидемий, и высокой детской смертности была связана с потребностью помещичье-дворянской империи в сохранении и увеличении числа рабочих рук для сельского хозяйства и нарождающейся промышленности и солдат для армии.

Необходимость улучшить постановку медицинского дела заставляла правящие круги заботиться о росте количества врачей в стране. Эта забота паходила отклик в представителях передовой разночинной интеллигенции, из среды которой черпались медицинские кадры.

Если в первой четверти XVIII в. на всю страну существовала только одна медицинская школа при Московском госпитале, то в дальнейшем такие госпитальные школы создаются в Петербурге (при сухопутном и адмиралтейском госпиталях), в Кронштадте, Елисаветграде, при Колывано-Воскресенских заводах и т. п.

В 1786 г. эти школы были отделены организационно от госпиталей и превращены в медико-хирургические училища.

В Петербурге создаются специальные медицинские учебные заведения - Медико-хирургический институт, Повивальный институт, Медико- хирургическая (впоследствии Военно-медицинская) академия, в Москве - медицинский факультет университета.

Все это принесло свои плоды. В 1681 г. в списке «чинов Аптекарского приказа» числилось всего 35 докторов и лекарей Через 100 лет - в 1780 г.- в ведении Медицинской коллегии находилось уже «докторов 46, лекарей 488, подлекарей 364» . Однако количество врачей возрастало далеко не пропорционально потребностям. Крестьянское население было лишено врачебной помощи.

Представители крестьян в комиссии по составлению проекта нового Уложения 1767 г. говорили: «Хотя во многих городах и есть лекари, но не было еще примера, чтобы один из них когда-нибудь зашел к страждущему крестьянину и подал ему какую ни есть помощь» .

Наряду с ростом числа лечебных учреждений и пунктов медицинского образования возникают и очаги медицинской науки.

Философские, научные и общественные взгляды М. В. Ломоносова получили свое отражение и развитие также и в русской медицине XVIII в. В некоторых произведениях русских врачей встречаются отзвуки его идей о корпускулярном строении тел (С. Г. Зыбелин), о сохранении вещества (Н. М. Максимович-Амбодик), о борьбе с детской смертностью (С. Г. Зыбелин), о необходимости распространения медицинских знаний (А. Г. Ба- херахт).

Взгляды большинства русских врачей покоились в основном па прочном фундаменте опыта. Прекрасное выражение нашло это направление в словах профессора медицинского факультета Московского университета С. Г. Зыбелина (1735-1802): «Не должно рассуждать о вещах так, как их тот или другой описал сочинитель, но как природа оные произвела и глазам нашим представляет.

Желательно, чтобы все были больше с натурой согласны и оной бы везде последовали, а не суемудренным своим умствованием предупреждали и как бы вооруженною рукой ей законы свои предписывали; но сами повиновались и разум пленяли в ее послушание, ибо противные ей ума изобретения скоро истлевают» .

Во второй половине XVIII в. появилось много оригинальных сочинений русских ученых-врачей и переводов иностранных книг. В 1792 г. вышел первый в России медицинский журнал - «Санкт-петербургские врачебные ведомости».

Наибольшие достижения русской медицины XVIII в. относятся к тем ее отраслям, развитие которых настоятельно требовалось запросами жизни.

Бичом России XVIII в., как и других стран Европы, были инфекционные болезни, особенно оспа и чума . В середине этого столетия начали практиковать оспопрививание в первоначальной его форме так называемой вариоляции, т. е. заражения гноем из оспенных пустул. Такая прививка хотя и не избавляла от заболевания, но значительно уменьшала смертность от оспы.

Русские врачи встретили оспопрививание весьма сочувственно. Были организованы специальные «оспенные дома», где производились прививки. Оспопрививание позднее распространилось по России, вплоть до ее далеких сибирских окраин. Было издано много книг и статей, посвященных оспе и противооспенным прививкам.

В 1770-1772 гг. в России распространилась эпидемия чумы . Это общественное бедствие, опустошившее ряд городов, заставило серьезно заняться изучением природы болезни и мер борьбы с нею. В это время выдвинулось много самоотверженных врачей-ученых, таких, как А. Ф. Шафонский К. О. Ягельский, Д. С. Самойлович, энергично боровшихся с чумой и обогативших науку капитальными трудами, касающимися этой и других инфекционных болезней.

В противовес распространенному учению о передаче болезней по воздуху (парами - «миазмами»), многие русские врачи отстаивали точку зрения передачи болезней контагионами, т. е. путем соприкосновения. Эта точка зрения была прогрессивной для того времени, так как уничтожала представление о неизбежности заражения и позволяла наметить конкретные способы борьбы с эпидемиями. Наиболее выдающимся представителем этого учения был Д. С. Самойлович (1744-1805) . В своих сочинениях он убедительно опровергал ошибочные, архаические теории передачи чумы, доказывая, что она передается соприкосновением, и создал стройную систему мероприятий по борьбе с эпидемией.

В известной степени она сохранила свое значение до настоящего времени. Самойлович предвосхитил принцип, лежавший в основе современных профилактических прививок. Сочинения Самойловича принесли ему общеевропейскую известность и были переведены на некоторые иностранные языки. Самойлович был избран членом двенадцати европейских академий. Вместе с тем Петербургская Академия наук отказала Самойловичу в звании академика.

Наряду с эпидемиями большой урон населению приносила высокая детская смертность. Поэтому русская медицинская наука XVIII в. очень много внимания уделила родовспоможению и уходу за младенцами. Большая заслуга в разработке этих вопросов пришлась на долю Н. М. Макси- мовича-Амбодика и С. Г. Зыбелина. Первому принадлежит большой четырехтомный труд «Искусство повивания» (1784-1786), с передовых для того времени позиций излагавший основы акушерства и ухода за детьми. Второй в ряде публичных выступлений (впоследствии изданных) разработал принципы питания младенцев, намечал систему разумного физического воспитания детей.

Большое развитие в русской медицине XVIII в. получило изучение лекарственных растений. Характерным для русских врачей было внимательное изучение лекарственных растений, «простым народом в болезнях употребляемых» , признание того, что «врачебная наука ввела в употребление множество таких вещей, которых пользу узнали прежде всего простые люди»

Ведущим направлением русской медицины 18 века было клиническое, основанное на опыте и наблюдении. Русские врачи считали, что решающую роль в здоровье и болезни играют внешние воздействия. условия среды2. Правильным пониманием влияния внешней среды объяснялось внимание передовых русских врачей XVIII в. к вопросам гигиены, получившим освещение в трудах С. Г. Зыбе- лина, Н. М. Максимовича- Амбодика, И. И. Лепехина, А. Г. Бахерахта и др. Основным принципом гигиены русские врачи признавали «следование природе», «согласие с природой». «Чем больше человек повинуется природе и ее законам, тем долее живет»,- провозглашалось в большинстве гигиенических сочинений.

Вера в благотворную, целительную роль природы сказалась и в принципах лечения. «Врачи - лишь помощники природы». У ряда передовых русских врачей за этим утверждением скрывалось правильное представление о наличии в организме защитных механизмов, позволяющих ему самому справиться с болезнью. Задача врача - не противодействовать им, а своим лечебным вмешательством помочь им и их усилить 4. Клинический опытный подход привел передовых русских врачей к пониманию необходимости индивидуализированного лечения.

Материалистические тенденции были ведущими в русской медицинской науке второй половины XVIII в. В русской медицинской литературе того времени часто указывалось, что человеческий организм повинуется не влечениям души, а «уставам естества», т. е. законам физики Русские врачи настойчиво искали материальный субстрат болезней и даже источник некоторых психических расстройств были склонны видеть в «механической причине» . Они правильно учитывали как влияние психики на жизненные функции, так и влияние телесных проявлений на психические.

Развитие медицины в России во второй половине XVIII в. проходило в острой борьбе. Русской медицинской науке приходилось преодолевать суеверия, предрассудки, а также сопротивление со стороны большинства иностранных врачей, которые препятствовали развитию медицины в России и появлению русских ученых-врачей. Иноземные врачи находили поддержку со стороны правящей аристократической верхушки, не верившей в знания русских ученых, в силу чего некоторые выдающиеся русские врачи-ученые не получили должного признания на родине. Передовые русские врачи горячо отстаивали научные достижения русской медицины и ее право на самостоятельное развитие.

Краткая характеристика эпохи. Россия по-прежнему оставалась феодальным государством и во многом уступала в экономическом развитии европейским странам: Англии, Голландии, Германии. Устарела система государственных учреждений, не было регулярной армии, а та которая была, казалась недостаточно надежной. Для выгодной торговли с «цивилизованным миром» у России не было выхода к Балтийскому и Черному морям.

Петр I (1682-1725), вступивший на престол, начал проводить реформы, направленные на укрепление Российского государства. Прежде всего это были военные реформы, которые сводились к следующему: создание сильной регулярной армии, способной побеждать противника, создание вновь военно-морского флота. По указу Петра I проведен был рекрутский набор по 1 рекруту с посадского двора для прохождения службы в течение 20 лет. Обучение в армии проводилось по вновь введенным военным и морским уставам. Для того, чтобы одеть и обуть вновь созданную армию, начинает развиваться мануфактурная промышленность. Для вооружения армии наблюдается рост металлургической промышленности. На верфях строились корабли. Развитие мануфактур требовало притока большого количества людей, так как труд был ручной. Появился новый слой общества, так называемые «работные люди», большинство из них были «приписные крестьяне», т.е. проживающие па территории мануфактуры. В 1721 г. издается указ, по которому заводчикам разрешается покупать крепостных крестьян для работы на мануфактурах.

Регулярная армия позво­лила Петру I успешно закончить Северную войну, в результате этой победы к России были присоеди­нены г.Дерпт (Тарту), Нарва. В результате победы Петра в Полтав­ской битве к России отошли страны При­балтики и часть Ка­релии.

Боярская дума в 1711 г. заменяется Сенатом, в 1720 г. Приказы заменяются Коллегиями. В 1708 г. в России вводится губернское деление территории, соз­дается 8 губерний, в 1717 г. еще три. Во главе каждой губернии назначается генерал-губернатор со штабом чиновников. Во главе духовной коллегии (Синода) на­значается светское лицо, а не священник. Церковь при Петре I лишается привилегий.

Реформы Петра I, направленные на организацию медицинского дела в России в XVIII в.

Согласно указу 1721 г. запрещается торговля лекарствами на рынках, открываются вольные (частные) аптеки, сначала в Москве, затем в Петербурге и в других городах. Аптекарский приказ был заменен сначала коллегией, а затем медицинской канцелярией, управляющей всеми организационные основами в медицине. В 1716 г. во главе ее стал П.З.Кондоиди, грек по происхождению, лично пригла­шенный Петром. В обязанности канцелярии входило: санитар­ный надзор за продажей продуктов на рынках, нарушители ка­рались не только штрафом, но и битьем кнутом. Под началом канцелярии началось изучение северных минеральных вод (Олонецкие), была построена инструментальная изба (завод) по производству медицинских инструментов. Производился кон­троль за выпуском медицинских пособий, создавалась русская медицинская терминология. В 1756 г. открывается первая меди­цинская библиотека. Занимается канцелярия вопросами обеспе­чения медицинскими кадрами в армии: в роте - 1 цирюльник, в полку - 1 лекарь, в дивизии - 1 «дохтур», помимо лечебной ра­боты, в его обязанности входит санитарно-гигиеническая обра­ботка помещения, создание санитарных условий для приготов­ления пищи. Не обошла вниманием медицинская канцелярия и разбор таких вопросов на государственном уровне, как высокая детская смертность, материнская смертность, здоровье вне­брачных детей. По указу Петра I (1721) создаются приюты для подкидышей и внебрачных детей.

Становление высшего медицинского образования в России в XVIII в . Появление высшего медицинского образо­вания связано с именем Николая Бидлоо (1670-1735), хирурга, анатома, доктора медицинских наук, лично приглашенного Пет­ром I из Голландии. В 1705 г. Н.Бидлоо для развития анатомии открывает анатомический театр, издает переводные анатомиче­ские учебники. В 1706 г. он открывает в Москве первый госпи­таль, а в 1707 г. - госпитальную школу при нем. Это было пер­вое высшее учебное заведение в России для подготовки докто­ров, через год аналогичные школы были открыты в Петербурге, Харькове, Кронштадте. Набор учеников проводился из духов­ных семинарий и славяно-греколатинской академии. Обучение продолжалось в течение 5-7 лет, а иногда и 11 лет. После 3-летнего обучения присваивалось звание подлекарь, а после 5-7 лет - лекарь. В 1735 г. медицинская канцелярия во главе П.З.Кондоиди издает указ об обязательном вскрытии трупов при обучении анатомии; в это время анатомия в школах преподава­лась видными анатомами, докторами наук К.Щепиным (1728-1770), В.Протасовым (1724-1734), составившими первый анато­мический русский атлас. В 1753 г. медицинская канцелярия вво­дит обязательное семилетнее обучение, и помимо анатомии обя­зательными предметами становятся физиология, акушерство и женские болезни. В 1786 г. госпитальные школы переименова­ны в медико-хирургические училища, затем в академии, к 1798 г. уже было выпущено 3000 врачей.

В медицинском обслуживании в России в XVIII веке про­изошли крупные изменения. В 1737 г. по указу медицинской коллегии в крупных городах утверждены были должности - го­родские лекари, в уездах - уездные лекари. В 1745 г. были соз­даны Приказы общественного призрения, которые были обяза­ны в первую очередь обеспечить социальную и медицинскую помощь малоимущим слоям населения за счет государства. Эта помощь оказывалась в богадельнях, больницах, родильных до­мах и детских приютах бесплатно за счет денег, поступающих в Приказ из казны, а также благотворительных перечислений от местных дворян, купцов и других общественных организаций.

Большие заслуги в реформировании медицинского обес­печения населения в России в XVIII веке принадлежит С.С.Андриевскому, который был Астраханским губернатором (1808-1811). Именно ему принадлежит инициатива о создании в каждом губернском городе в 1794 г. врачебной управы - главно­го медицинского управленческого учреждения на местах. В проект структуры управы вводились должности: инспектор, хи­рург и акушер, в - уездную управу - доктор или лекарь, старший и младший ученики. По его же инициативе дополнительно в гу­берниях вводились должности 2-х повивальных бабок (акушер­ки) и одна повивальная бабка в уезде. При городской врачебной управе должна быть организована больница на 50 кроватей за счет средств казны. При многих врачебных управах стали орга­низовываться медицинские школы для подготовки медицинских сестер. В 1800 г. Андриевским был разработан новый карантинный Устав.

Развитие общественной медицины. Истоки зарождения общественной медицины необходимо связывать с организацией Вольно-экономического общества, (ВЭО) в 1756 г. Несмотря на то, что учредителями его были не медики, однако в деятельности ВЭО активно работали Д.Самойлович, Н.Максимович-Амбодик, А.Протасов. Они вели медико-просветительскую работу среди простого народа, читали публичные лекции на медико-гигиенические темы, и первен­ство здесь принадлежит С.Г.Зыбелину, уделявшему большое место борьбе с инфекционными заболеваниями, в первую оче­редь с оспой. С 1766 по 1775 гг. ВЭО в России выпустило 9 спе­циальных брошюр, где рассматривались все профилактические меры против оспы. Именно с этого периода в России проводится оспопрививание населения во взаимодействии с медицинской коллегией и ВЭО. В России в XVIII веке стали быстро распро­страняться кожно-венерические заболевания, первые публика­ции об их распространении отмечаются на страницах трудов ВЭО. В ответ на это явление быстро организуются специальные больницы с отменой оплаты за лечение, а уклонявшимся от ле­чения выносились специальные штрафные санкции. В 1778 ВЭО составляет российскую фармакопею.

Именно в XVIII веке в России внедряются методы санитарной статистики, в первую очередь это связано с именем Пет­ра I и с его «ревизскими сказками». В 1722 г. изданный Петром ""Духовный Регламент» обязывает всех священников вести запи­си в церковных книгах о рождении младенцев мужского пола и каждые четыре месяца отправлять отчет в медицинскую колле­гию о количестве умерших и вновь родившихся.

Государственный деятель России, историк, географ, спод­вижник Петра I, создатель военной промышленности В.Н.Та­тищев (1686-1750) составляет в 1724 г. обширный вопросник, состоящий из 198 пунктов, включающий сведения о «повальных болезнях» и средствах их лечения на местах. Так как он был большой и неудобный, то М.В.Ломоносов позднее составляет более компактный (30 пунктов) и рассылает его по России. Дан­ные вопросники послужили началом будущих медико-топографических исследований в России.

М.В.Ломоносов (1711-1765) неоднократно обращал вни­мание на охрану здоровья российского народа. В 1761 г. он со­ставляет обширное письмо «О размножении и сохранении рос­сийского народа» к государственному деятелю России, графу Шувалову. Письмо это явилось результатом глубокого анализа и научного исследования причин, влияющих на состояние здоро­вья населения. Ломоносов показал, какой ущерб приносит здо­ровью населения высокая детская и материнская смертность. Он на недостаточное количество лекарей и аптек, плохую помощь при родах, осуждал обычай крестить детей в холодной воде, получавших при крещении заболевание легких. Осуждал Ломоносов и некоторые обычаи, существующие в быту, это не­правильное питание во время постов и праздников, «неравные браки по возрасту», не способствующие деторождению. Вместе с тем Ломоносов указывал конкретные задачи, стоящие перед государством: строгий учет новорожденных, подготовка за ка­зенный счет врачей из «прирожденных россиян», повивальных бабок, выпуск новых учебников по медицине.

Развитию санитарной статистики способствовали и пер­вые работы С.Г.Зыбелина, Н.М.Максимович-Амбодика. В общем развитии медицины в XVIII столетии сыграло большую роль и развитие книгоиздательства, за этот период в России было выпущено 200 медицинских книг, в 1792 г. вышел первый государственный медицинский журнал, «Санкт-Петербургские ведомости».

Реформы Петра I, направленные на преодоление отсталости России от передовых стран Западной Европы, коснулись всех сторон государственной и общественной жизни. В первой четверти 18 в. было построено св. 200 промышленных предприятий, обеспечивающих гл. обр. военные нужды, новые крепости и города (в т. ч. в 1703 г. основан Петербург, в 1712 г. ставший столицей). Созданы русский флот и регулярная армия, проведена реформа центрального и местного управления. Страна была разделена- на 8 губерний (1708), упразднены Боярская дума и приказы, взамен которых учреждены Сенат (1711) и коллегии. Преобразования укрепили экономическое и политическое положение дворянства, упрочили абсолютизм (с 1721 г. Россия была провозглашена империей), ослабили позиции церкви, к-рая в 1721 г. была подчинена государству. Несмотря на крепостнические методы преобразований, их объективные последствия - рост промышленности и торговли - содействовали развитию буржуазных элементов. Одним из следствий петровских реформ была победа в Северной войне (1700-1721), возвращение исконно русской Ижорской земли, присоединение значительной части Прибалтики, обеспечившие России выход к Балтийскому морю. Военные и дипломатические победы, внутренние преобразования обеспечили России положение великой державы.

При ближайших преемниках Петра I продолжалось интенсивное развитие мануфактурного производства, расширялось дворянское предпринимательство, укреплялось крепостничество. К 1750 г. в стране имелось 72 «железных» и 29 медеплавильных заводов, выплавлявших металла в 1,5 раза больше, чем заводы Великобритании. За 1726 -1750 гг. удвоился внешнеторговый оборот. Во второй четверти 18 в. Россия продолжила успешную борьбу за выход к Азовскому и Черному морям, за побережье Балтики (войны с Турцией, 1735-1739, и Швецией, 1741 - 1743).

Во второй половине 18 в. отчетливо обозначились элементы капиталистического развития, выразившиеся в росте товарно-денежных отношений, распространении мануфактур с вольным наемным трудом, развитии внутренней и внешней торговли. Абсолютистское государство, заинтересованное в сохранении экономического и политического господства дворянства, пыталось приспособить крепостническое хозяйство к торгово-денежным отношениям. Государство широко практиковало выдачу ссуд дворянам на строительство промышленных предприятий и иные нужды, за счет отторжения церковных земель увеличилось дворянское землевладение (правительство Екатерины II «приписало» помещикам 50 млн. десятин земли и 800 тыс. крестьян), произошло расширение прав помещиков на личность и имущество крестьян. Крепостничество приобрело наиболее уродливые формы. Следствием этих процессов явилось дальнейшее обострение социальных противоречий. Их отразила передовая общественная мысль, в к-рой появляются антикрепостнические тенденции (сочинения Я. П. Козельского, А. Я. Поленова, Н. И. Новикова и др.), формируется революционное мировоззрение (А. Н. Радищев). Ряд депутатов комиссии по составлению нового «Уложения» (1767 -1768) поставил вопрос об ограничении крепостного права. Массовое неповиновение и недовольство крестьян вылилось в самую крупную в истории России Крестьянскую войну под руководством Е.И. Пугачева, в к-рой активное участие приняли казаки, работные люди уральских заводов, нерусские народы Поволжья и Урала. После жестокой расправы над восставшими правительство усилило власть дворянства на местах, укрепило государственный аппарат, приняло меры для подавления антикрепостнических выступлений и передовой общественной мысли (аресты А. Н. Радищева в 1790 г., Н. И. Новикова в 1792 г.).

Продолжалось расширение территории России, обеспечивающее безопасность ее юж. и зап. границ, были присоединены Крым, Правобережная Украина, Курляндия, Литва и вся Белоруссия.

Экономические и политические преобразования в стране, значительное ослабление позиций церкви в политической и духовной жизни положительно сказались на развитии просвещения и культуры. Возникает сеть общеобразовательных школ, получило развитие профессиональное образование (военное, техническое, навигационное, медицинское, горное, коммерческое); в конце 18 - начале 19 в. имелось 550 специальных учебных заведений, в которых обучалось 62 тыс. человек. Со второй четверти 18 в. создаются закрытые учебные заведения для дворян, число которых на рубеже 18 и 19 вв. превышало 60. Распространению образования способствовало введение гражданского шрифта (1708), более легкого, чем церковно-славянский. Выдающуюся роль в развитии просвещения и образования в России сыграли деятельность М. В. Ломоносова, просветительские педагогические идеи И. И. Бецкого, Н. И. Новикова, А. Н. Радищева. Общественная потребность обусловила развитие высшего образования: в 1725 г. при Академии наук организуется академический ун-т, в 1755 г. открывается Московский ун-т. При академическом и Московском ун-тах создаются гимназии для подготовки талантливой молодежи из дворян и разночинцев к научной и педагогической деятельности. Одновременно активизируется направление русских молодых людей для обучения в европейские ун-ты.

В 1700 г. был введен новый календарь, с 1703 г. начала издаваться первая русская газета, налаживается издание светской, в т. ч. научно-технической литературы. Создаются крупные издательские центры в Петербурге и Москве, к концу века типографии открываются еще в 11 городах. В 1714 г. была открыта первая государственная библиотека, переданная в 1725 г. Академии наук. В 1728 г. вышел первый русский журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в Ведомостях», в к-ром публиковались и материалы по мед.-биол, тематике; в течение 18 в. выходило ок. 200 периодических изданий. В 18 в. создается новая литература. Возникает и развивается просветительство. Сатирические произведения (басни, комедии) все более активно поднимают нравственные и социальные проблемы (Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин, И. А. Крылов). Создаются русский литературный язык, русское стихосложение, появляются одическая поэзия (М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин), эмоционально-психологическая структура повествования в прозе (H. М. Карамзин, А. Н. Радищев).

Изменение духовной жизни об-ва дало импульс для развития философии. К середине 18 в. в Россию проникают философские идеи Спинозы (В. Spinoza), Ф. Бэкона, Р. Декарта, Лейбница (G. W. Leibniz). Большую роль в критике схоластических представлений и развитии светской философской мысли сыграла деятельность Ф. Прокоповича, А. Д. Кантемира, В. Н. Татищева, стремившихся согласовать веру с разумом и разграничить, не противопоставляя друг другу, философию и богословие. Родоначальником материалистических философских традиций в России был М. В. Ломоносов. Одновременно зарождались и крепли идеи гуманистически-просветительской философии (Я. П. Козельский, Н. И. Новиков), приобретающие антикрепостническую направленность. Вершиной русской философской мысли второй половины 18 в. стала философия А. Н. Радищева, оказавшего огромное влияние на развитие общественной мысли и революционных традиций в России.

Развивались естественнонаучные и технические знания. В начале века началось изготовление научных приборов и инструментов, в 1720- 1727 гг. организована хим. лаборатория. Интенсивно изучалась территория страны, были созданы первые достоверные географические карты, в 1734 г. издан первый русский печатный географический атлас. В 1724 г. учреждена Академия наук, сыгравшая большую роль в прогрессе отечественной науки. Появились исследования, основанные на атомистических представлениях о веществе, принципах сохранения вещества и движения. Интенсивно разрабатывались проблемы прикладной математики, физики, химии, развивалось экспериментальное направление, изучались флора и фауна России. Целую эпоху в развитии русской науки составила деятельность М. В. Ломоносова, органически сочетавшего широкий философский подход с решением практических задач. Изучались демографические проблемы, развивалась техническая мысль. Во второй половине 18 в. открылись новые высшие учебные заведения, в т. ч. Медико-хирургическая академия в Петербурге (1798). В 1765 г. возникло первое русское научное об-во «Вольное экономическое об-во», сыгравшее важную роль в пропаганде гиг. знаний и оспопрививания (см.).

Коренным образом изменилось состояние М. и мед.-сан. дела. В 18 в. было положено начало подготовке отечественных медиков, создана передовая для своего времени система мед. обеспечения армии и флота (см. Медицина военная), заложены основы государственного управления мед.-сан. делом (см. Здравоохранение), сан. законодательства, аптечного дела, появились первые государственные леч. учреждения, зачатки организации медпомощи городскому населению, промышленным рабочим (см. Фабрично-заводская медицина). М. и мед.-сан. дело освободились от власти церкви и полностью перешли в юрисдикцию государства. Учреждение Академии наук (1724) и открытие Московского ун-та (1755) положили начало развитию отечественной мед. науки. Деятельность первых русских ученых-медиков отличали демократизм, патриотизм, материалистическая направленность и практическая устремленность. Демократизм их определялся не только происхождением, но и всем направлением деятельности. "Сочинил для пользы общенародной" - слова на заглавном листе одного из произведений Д. С. Самойловича не случайны, они отвечали содержанию и направлению работы передовых русских врачей 18 в. Патриотизм вытекал из близости к народу, а конкретным содержанием его, в первую очередь, была борьба с бюрократами-иноземцами в Медицинской коллегии (см.) и других высших правительственных учреждениях. Борьба велась за преподавание на русском языке, за допуск уроженцев России к мед. образованию и профессуре, за изучение и разработку природных богатств России, за внедрение в практику многовекового опыта русской народной М., за преодоление преобладания иноземцев в органах управления и учебных заведениях. В связи с состоянием науки и философии того времени материализм русских врачей 18 в. был ограниченным, но их мировоззрение противостояло идеалистическим воззрениям многих ученых и видных врачей других стран. Основой мед. науки они считали опыт и наблюдение. «Не должно, - писал первый русский профессор-медик Московского ун-та С. Г. Зыбелин,- рассуждать о вещах, так как их тот пли другой описал сочинитель, но как природа оные произвела и нашим глазам представляет». Его последователь (а в дальнейшем и преемник) Ф. Г. Политковский, критикуя хаотическое нагромождение систем, характерное для европейской М. того времени, давал врачам следующий совет: «На все системы советую смотреть беспристрастными глазами, ко ими руководствовать должны разум и опыт. Так поступал Гиппократ и все великие мужи. Это столбовая дорога, а системы суть дороги проселочные... Врачебная история сему есть верное доказательство. Словом, любезные друзья, нам должно слышать и видеть; но безмен рассуждения вашего должен быть при вас. Взвешивайте на оном все теории и делопроизводство других. Сосите мед и оставляйте яд». Подобных взглядов придерживалась и молодая русская научная печать. «Медицина ни на чем больше, как на эксперименции основана» - читаем мы в журнале Академии наук за июль 1754 г.

Исключительно важным представляется стремление передовых русских ученых-медиков и врачей 18 в. активно участвовать в разрешении важнейших задач, стоящих перед страной. Видимо, с этого времени установилась традиционная связь передовой русской мед. науки с передовой общественной мыслью, появились первые ростки общественной М. и социал-гигиенической мысли.

Большой фактический материал, дающий возможность проследить процесс возникновения научных представлений о влиянии условий жизни на здоровье населения, содержат медико-топографические описания отдельных местностей России. Уже в первой половине 18 в. русские ученые начали разработку методики комплексных топографических исследований. Выдающийся русский географ и историк В.Н. Татищев (1686 -1750) составил в 1734 г. и разослал по губернским и провинциальным канцеляриям Сибири и Казанской губернии «предложение с вопросами» - первую в России научно разработанную анкету по обследованию местности. Более обширную программу изучения России он изложил в виде 198 вопросов под названием «Предложение о сочинении истории и географии российской» (1737). В. Н. Татищеву не удалось завершить свой труд, однако его начинание открыло собой целый период анкетных исследований России Петербургской академией наук, Сенатом, Вольно-экономическим обществом и др.

М. В. Ломоносов, разработавший анкету из 30 вопросов, научно обосновал план подготовки и проведения работ по изучению экономики и географии страны. Академией были организованы специальные экспедиции с целью описания различных населенных пунктов и местностей России. В этих экспедициях приняли участие такие выдающиеся ученые, как И. И. Лепехин (1740- 1802), П. С. Паллас (1741 - 1811), С. Г. Г хмелин (1745 - 1774), Ю. А. Гюльденштедт (1745 -1781) и др. В составленных ими отчетах о путешествиях, дневниках и описаниях можно найти и сведения, относящиеся к санитарному состоянию населения, заболеваемости, причинам болезней и их лечению. Так, напр., в составе второй великой экспедиции на Камчатку (1733) были врач Стеллер, натуралист И. Г. Гмелин (1709 -1755), студент С. П. Крашенинников (1711 -1755) и др., изучавшие санитарное состояние народов Сибири и Камчатки. Выдающийся труд С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» многими своими чертами предвосхищает последующие медико-топографические описания. С этой точки зрения представляет интерес «Топография Оренбургская», написанная учеником В. Н. Татищева географом П. И. Рычковым (1712 - 1777). В ней приведены убедительные данные, свидетельствующие о прямой связи высокой заболеваемости строителей крепости Оренбург в 1743 г. с тяжелыми условиями их труда и жизни в сырых землянках и шалашах.

Военно-оборонные потребности государства и необходимость борьбы с эпидемиями, угрожавшими благополучию войск, обусловили появление в середине 18 в. первых специальных медико-топографических описаний.

Инициатива изучения медицинской топографии в России исходила от П. 3. Кондоиди и была связана с необычайно высокой смертностью среди солдат гарнизона Кизляра. По ходатайству местного военного начальства и решению Сената в гарнизоны был направлен В. Я. Гевитт с «Инструкцией доктору Гевитту для исследования причин умножающихся болезней и качества их в Кизляре», подписанной П. 3. Кондоиди 22 сентября 1754 г. Выполняя инструкцию, В. Я. Гевитт в течение полутора лет исследовал Кизляр в медико-топографическом отношении и уже через три месяца после приезда в гарнизон начал посылать в Медицинскую канцелярию результаты своих исследований. В. Я. Гевитт обратил внимание на то, что солдаты и местные жители живут в сырых и нездоровых мазанках из глины, построенных в низких местах и часто затопляемых водой. Больные в лазаретах получают скудное довольствие, находятся в антисанитарных условиях; многие из них лежат при своих ротах и приходят в лазарет каждый день за медикаментами, усугубляя тем самым свою болезнь. Условия труда солдат гарнизона чрезвычайно тяжелые. Т. о., автор первого русского медико-топографи-ческого исследования совершенно правильно указал, что причинами высокой заболеваемости и смертности солдат являются невыносимые условия их труда и быта.

Под влиянием инструкции П. 3. Кондоиди архиатр Яков Монзей в 1762 г. издал «Наставление состоящим в службе при полках, во флоте и прочих всех команд лекарям, как поступать при отправлении своей должности». По этому «Наставлению» врачи обязаны были изучать влияние условий жизни и «болезненных обстоятельств» на здоровье населения, а итоги своих исследований присылать в Медицинскую канцелярию. Этим было положено начало централизованному собиранию сведений о причинах заболеваемости населения. С 1797 г. составление медико-топографических описаний вошло в обязанности инспекторов и уездных лекарей вновь созданных врачебных управ и приобрело систематический характер.

Петр I, упорно и смело проводивший свои реформы, непрерывно пробивавшийся к морям, чтобы обеспечить свободный вывоз в Европу сырьевых богатств страны, основной своей опорой считал «новое войско» и молодой флот. Поэтому он прежде всего широко проводил в жизнь мероприятия, начатые еще его предшественниками, по сохранению здоровья и боеспособности солдат и матросов. Воинским (1716) и Морским (1720) уставами, а также опубликованными позднее регламентами (Военным, 1721, и Адмиралтейским, 1722) предусматривалось создание штата врачей и лекарей в войсках («Надлежит быть при всякой дивизии одному дохтуру и одному штаб-лекарю, а во всяком полку полевому лекарю, в каждой роте по цирюльнику»), много внимания уделялось мерам по сохранению здоровья и предупреждению болезней как в походе, так и в мирное время - в казармах и лагерях. Были изданы указы о соблюдении гигиены в войсках и на кораблях, о предупреждении заразных болезней в армии, об улучшении помощи больным и раненым.

При Петре I была создана сеть военных госпиталей (см. Госпиталь военный), первый из которых был открыт в 1707 г.- «Московская гофшпиталь» (см. Главный военный клинический госпиталь). В 1712 г. последовал указ о создании инвалидных госпиталей и богадельни для престарелых и увечных воинов, чтобы «всякий изнеможенный служивший нашел себе помощь и успокоение, коих ему доселе не было». Интересно наставление, написанное самим Петром I армии, направлявшейся в персидский поход (1722), в к-ром указывалось, как нужно беречь солдат в условиях жаркого климата, каких плодов не употреблять в пищу и т. п. Так, напр., во избежание солнечного удара солдатам воспрещалось выходить днем без головного убора и оставаться в тех местах, где ничто не защищало от солнца. Офицерам предписывалось подавать пример солдатам; нарушение предписаний, изложенных в наставлении, грозило им лишением чинов и жестоким наказанием. Мед. служба русской армии и флота продолжала быть примером передовой для своего времени постановки мед. дела и при преемниках Петра I. Это было заслугой не только врачей-администраторов, но и русских военачальников.

Так, напр., большое внимание здоровью солдат уделял великий полководец А. В. Суворов. «Солдат дорог - береги здоровье»,- писал он в своей «Науке побеждать», подытоживавшей опыт его жизни и военной деятельности. В многочисленных приказах А. В. Суворов отмечал значение чистоты тела, одежды, белья, лагерей, казарм, питьевой воды для сохранения здоровья и предупреждения болезней, требовал улучшения пищи солдат, указывал, что забота о здоровье солдата первоочередная обязанность не только врача, но и командира. Высоко ценил А. В. Суворов своего штаб-лекаря E. Т. Белопольского, требуя от всех офицеров знания его полевого лечебника. «Правила медицинским чинам», составленные E. Т. Бело-польским, А. В. Суворов разослал по частям и требовал их «неупустительного» выполнения. Передовые гиг. принципы внедрялись и на флоте. А. Г. Бахерахт - главный доктор российского флота (1760-1796) считал основной задачей М., правительства и об-ва в целом «пресекать причины, рождающие болезнь», и уделял много внимания проведению гиг. мер по охране здоровья моряков (см. Гигиена военная, гигиена военно-морская). В трудах А. Г. Бахерахта («Способ к сохранению здравия морских служителей, особливо в российском флоте находящихся», 1780; «Аптека для российского флота», 1783; «Рассуждение (практическое) о цинготной болезни», 1786) содержится много ценных советов по гиг. организации жизни моряков во время плавания с учетом особенностей порядков, установленных на русском флоте.

Проявлялась и забота об учете и восполнении людских ресурсов - резерва для армии. В 1712 г. на духовенство возлагается обязанность ежеквартально подавать отчет о числе родившихся и умерших лиц мужского пола. Указом 1715 г. было предписано «в Москве и других городах при церквах, у которых пристойно при оградах сделать гофшпитали... и избрать искусных жен для сохранения зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно; объяснять указом, чтобы таких младенцев в непристойные места не отметывали, но приносили бы к вышеозначенным гофшпиталям и клали тайно в окно, дабы приношенных лиц не было видно». По-видимому, потребность в приросте населения была очень велика. Это видно по тем суровым мерам, которые предусматривалось применять в отношении нарушителей указа: «наказывать смертью тех, кои дерзнули отклонять помощь сию, прибегая к детоубийствам». Требование об организации при церквах приютов для «зазорных детей» было подтверждено сенатскими указами в 1721, 1722 и 1724 гг. Однако из-за недостатка средств решить вопрос о призрении подкидышей Петру I не удалось. Это было сделано лишь в 60-х гг. 18 в. Екатериной II, открывшей воспитательные дома в Москве. Инициатор их организации И. И. Бецкой руководствовался идеей создания «третьего сословия», свободного и обученного мастерству и ремеслам. Выдвигая на авансцену государственной деятельности новое служилое дворянство и борясь с вырождающейся боярской аристократией, Петр I поручил Медицинской канцелярии (см.) своеобразный «евгенический» указ, к-рым запрещалось слабоумным жениться и управлять имением.

Основным препятствием для развития М. и мед.-сан. дела был недостаток врачебных и других мед. кадров. В начале 18 в. Петром I было принято на службу ок. 150 иностранных врачей и лекарей - весьма значительное по тому времени число. Большинство из них было направлено в армию. Однако удовлетворить потребность во врачах за счет найма иностранных врачей было невозможно как по финансовым соображениям, так и в силу того, что необходимым для России количеством «лишних» врачей Европа просто не располагала. Потребность мед. обеспечения армии и населения могла быть удовлетворена только путем организации отечественного медицинского образования (см.). И в 1706 г. по предложению находившегося на русской службе голл. врача, выпускника Лейденского ун-та Н. Л. Бидлоо Петр I издал указ построить в Москве «за Яузой рекой против Немецкой слободы» госпиталь и набрать «из иноземцев и из русских: изо всех чинов людей... для аптекарской науки 50 человек; а на строение и на покупку лекарств, и на всякие тому принадлежащие вещи, и доктору, и лекарям, и ученикам на жалованье деньги держать в расход из сборов Монастырского приказа». Строительство госпиталя и анатомического театра при нем закончилось в 1707 г. Госпитальная (медико-хирургическая) школа - первое в России учебное заведение для подготовки военных врачей - была открыта в ноябре 1707 г. (см. Госпитальные школы). Учащиеся набирались преимущественно из семинаристов, знавших лат. язык и имевших нек-рую общеобразовательную и естественнонаучную подготовку. Все обучающиеся делились на учеников и подлекарей. Ученик, выдержав экзамен, получал звание подлекаря и прибавку жалованья, после чего учение его продолжалось до тех пор, пока он не приобретал достаточно знаний и опыта для самостоятельной практики. Нередко подлекарей направляли для самостоятельной практики в войска. Кроме учеников и подлекарей, в состав учащихся входили еще так наз. волонтеры, не получавшие жалованья. Точного срока обучения первоначально установлено не было; учение продолжалось 5, 7 лет и более.

В отличие от большинства европейских ун-тов в русских госпитальных школах обучение носило практический характер, проводилось в значительной мере у постели больного, что соответствовало духу передовых клин, центров того времени - ун-тов в Лейдене, Вене, Королевской академии хирургии в Париже. Ученики и подлекари выполняли все предписания госпитальных докторов, самостоятельно проводили малые операции, несли дежурства, присутствовали на обходах. Преподавание десмургии («учреждения бандажей») проводилось как на фантомах, так и на больных. Операции предшествовала беседа о данном заболевании и установление показаний к ней. В анатомическом театре операции производились в виде «репетиций для натверждения учащихся», старшие ученики и подлекари оперировали лежащих в госпитале больных. Изучение «аптекарской науки», состоявшей из элементов ботаники и фармакогнозии с фармацией, проводилось на аптекарских огородах (см.), где учащиеся знакомились с лекарственными травами и участвовали в приготовлении лекарств. Н. Л. Бидлоо тратил много сил, стремясь к тому, чтобы окончившие госпитальную школу «искусно учинены были». Сообщая Петру I о ходе занятий в госпитале (1712), он не без гордости писал, что «ученики не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирурга надлежит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях от главы даже до ног с подлинным и обыкновенным обучением как их лечить...». Претворение в жизнь стремления всестороннего образования будущих лекарей встречало, однако, значительные препятствия. Ассигнования, выделяемые Монастырским приказом на содержание госпиталя и школы, не обеспечивали потребностей учебного процесса. Достаточно сказать, что, кроме привезенной Н. Л. Бидлоо из Голландии книги по анатомии, других учебников в школе не было, учащиеся пользовались так наз. лекционами - конспектами лекций и бесед с преподавателями, которые переходили от одного поколения учащихся к другому. Писчая бумага выдавалась учащимся в весьма ограниченном количестве. Хотя теоретические занятия по анатомии и дополнялись вскрытием, трупы «подлых людей» доставлялись нерегулярно, а при открытии школы даже не было ни одного скелета. Д. М. Российский (1936) считает, что преподавание анатомии вообще проводилось гл. обр. по рисункам. Кроме того, бывшие семинаристы не отличались высокой общеобразовательной и естественнонаучной подготовкой, к тому же слабо владели латынью, поэтому лекции и беседы с преподавателями, проводимые на лат. языке, им не всегда были полностью понятны. В таких условиях сравнительно высокий уровень подготовки выпускников Московской госпитальной школы обеспечивался гл. обр. преданностью делу и исключительной добросовестностью самого Н. Л. Бидлоо. По образцу московской в 1733 г. открываются еще три госпитальные школы - в Петербурге при сухопутном и адмиралтейском госпиталях и в Кронштадте при адмиралтейском госпитале, в 1758 г.- при Колывано-Воскресенском горнозаводском госпитале в Барнауле. После смерти Н. Л. Бидлоо руководство школой принял Де Тейлс (А. De Theyls), который мало интересовался постановкой преподавания, жестоко обращался с учащимися и вообще не верил в возможность подготовки рус. врачей, о чем подавал рапорты. Только с приходом в 1738 году Л. Л. Блюментроста обучение в школе улучшилось, началось преподавание внутренних болезней с курацией больных и судебной медицины, появились первые мед. учебники, для преподавания лат. языка был приглашен «студиоз, обязанный заниматься с учениками вседневно два часа», был Pi введены так наз. истязания - экзамены, при проведении которых инструкцией предлагалось «вопросы чинить всегласно, кратко и ясно, в чем же ответ кого будет не исправен, поправлять ласково, дабы тем юность в наипущую конфузию не привесть».

Большую роль в развитии мед. образования сыграла деятельность П. 3. Кондоиди. Еще будучи помощником архиатра (см.), он начал активно вмешиваться в вопросы мед. образования, добиваясь коренной перестройки преподавания, разумного сочетания теоретического и практического обучения. Весьма примечательна составленная П. 3. Кондоиди от имени архиатра Г. Лестока «Инструкция профессору хирургии в обоих с-петербургских госпиталях доктору Шрейберу» (1742), к-рой предписывается «наипаче на то смотреть, чтобы учащиеся получали понятие о частях человеческого тела, о медикаментах и хирургических инструментах больше очным опознанием, нежели трудно понимаемыми описаниями». Став во главе мед. канцелярии, П. 3. Кондоиди проводит реформу мед. образования: семилетнее обучение, экзаменационная система, введение клин, изучения больных (составление истории болезни и пр.), впервые в программу преподавания вошли физиология, женские и детские болезни, акушерство. Стремясь к тому, чтобы преподавание М. в русских школах не отставало от европейских ун-тов, П. 3. Кондоиди в 1761 г. добился направления для усовершенствования в передовые ун-ты Европы десяти лучших выпускников русской мед. школы, которые вскоре защитили докт, диссертации и, возвратившись в Россию, стали воспитателями новых поколений отечественных врачей. С именем П. 3. Кондоиди связаны также создание в 1756 г. первой русской мед. библиотеки, организация специальных акушерских школ (школ повивального искусства), по его настоянию из-за границы начали выписывать учебные пособия и иностранные мед. журналы. К этому же периоду относится знаменательный факт - первый случай избрания русского врача профессором М. за рубежом. Этим врачом был И. А. Полетика. Он изучал М. в Киле и в госпитальной школе при Петербургском сухопутном госпитале, защитил диссертацию в Лейденском ун-те и в 1754 г. занял кафедру й Кильской мед. академии.

Особое значение для развития М. и мед. образования в России имело открытие Московского ун-та (1755). В Московском ун-те, основанном по инициативе и по плану М. В. Ломоносова, уже первым уставом был предусмотрен мед. ф-т в составе трех кафедр: химии, натуральной истории и анатомии. Занятия на мед. ф-те начались в 1764 г. лекциями по анатомии, хирургии и «бабичьему искусству» проф. И. Эразмуса, приглашенного из Страсбургского ун-та. С 1765 г. первый русский профессор-медик Московского ун-та С. Г. Зыбелин начал чтение курса теоретической медицины: «сначала физиологию с принадлежащей к ней семиологией и диететикой, потом патологию со своей семиологией и, наконец, общую терапию». Преподавание на мед. ф-те ун-та на первых порах было не на должной высоте: науки мало дифференцированы, объемы курсов невелики, не было клин, преподавания, не хватало профессоров. Даже преподавание анатомии было поверхностным. И. Эразмус в речи «Слово о противностях анатомического учения, увеселением и превеликого оного пользою несравненно превышаемых» (1765) жаловался, что анатомов обвиняют в безбожии, занятия анатомией приравнивают к живодерному ремеслу, целыми месяцами не дают трупов из полиции и что ему не удается устраивать диспутов между студентами, т. к. лекции почти не посещаются. К концу 18 в. (1797) при Московском военном госпитале была открыта постоянная клин, палата; клин, преподавание было введено и в ун-те. Московский ун-т стал крупнейшим центром развития мед. науки и мед. образования. В 1791 г. Московскому ун-ту было дано право присваивать степень доктора медицины. Впервые эта степень была присвоена в 1794 г. Ф. И. Барсуку-Моисееву. До тех пор русские врачи получали докторскую степень в ун-тах Европы.

Потребность в современно образованных специалистах была столь велика, что Екатерина II издала именные указы об учреждении ун-тов с мед. ф-тами в Екатеринославе (1784), Пскове, Чернигове и Пензе (1786). Указы эти, однако, выполнены не были. Вместо ун-тов Потемкин на свои средства открыл медико-хирургическое училище при Елизаветградском военном госпитале (1788), а в Петербурге был учрежден медико-хирургический ин-т при Калинковской б-це для подготовки врачей из немцев русского подданства. В 1786 г. была проведена крупная перестройка мед. образования. Госпитальные (медико-хирургические) школы были отделены от госпиталей, при которых они состояли, и преобразованы в самостоятельные учреждения - медико-хирургические училища (см.). В этих училищах было усилено теоретическое обучение за счет практического, преобладавшего в госпитальных школах. Вместе с тем основные требования - совмещать в процессе обучения объяснения с демонстрацией, теорию с практикой соблюдались в медико-хирургических училищах неукоснительно, Так, напр., «Предварительное постановление о должностях учащих и учащихся» (1795) вменяло в обязанность профессору патологии и терапии «...изъяснять учение при постели болящих, имея особенную палату, называемую обсервационною... Сему положению непременно следовать должно, ибо оное есть единое средство образовать молодых людей искусными врачами».

За время своего существования госпитальные школы и медико-хирургические училища подготовили св. 1000 русских врачей, многие из которых стали видными деятелями отечественной науки - А. Г. Бахерахт, И. Ф. Буш, П. А. Загорский, Н. К. Карпинский, Е. О. Мухин, Д. С. Самойлович, М. М. Тереховский, А. М. Шумлянский и др. С 1795 г., когда в состав Российской империи вошла Литва, врачей для России стал готовить мед. ф-т Виленской высшей школы (основан в 1641 г.). Виленская высшая школа была основана в 1578 г. под названием Виленской академии, в 1803 г. она была преобразована в ун-т.

В 1798 г. медико-хирургические училища в Петербурге и Москве были преобразованы в медико-хирургические академии - высшие военно-мед. учебные заведения со сроком обучения 4 года. В отличие от подобных учебных заведений в Австрии и Пруссии, незадолго до этого созданных, Московская и Петербургская медико-хирургические академии давали своим выпускникам более широкую общеврачебную теоретическую подготовку. Московская медико-хирургическая академия просуществовала недолго, Петербургская стала образцовым высшим учебным заведением, являвшимся в 19 в. наряду с Московским ун-том основным центром подготовки высококвалифицированных врачебных кадров и основной базой отечественной мед. науки (см. Военно-медицинская академия).

С каждым годом число русских лекарей, получивших образование на родине, и число русских докторов медицины неуклонно росло. В начале 19 в. (1809) во впервые составленном «Российском медицинском списке» было уже поименовано 2508 врачей. По другим (неполным) данным, в 1802 г. в России работало 1519 врачей, гл. обр. отечественных. Из них 422 служили в армии, 218 - на флоте, 879 - на гражданской службе (во врачебных управах, карантинах и др.). Значительно возросло и число врачей-ученых, докторов М. По далеко не полным подсчетам, число их к концу 18 в. превышало 300. В своих работах молодые русские ученые смело применяли новые методы исследования, завоевали приоритет в ряде научных открытий.

На протяжении 18 в. произошли принципиальные изменения в организации медпомощи населению, управлении мед.-сан. делом (см. Здравоохранение), в аптечном деле (см. Аптека). В 1707 г. наряду с Аптекарским приказом (см.) создается Канцелярия главной аптеки. Аптекарскому приказу постепенно передается управление всеми без исключения вопросами мед.-сан. характера, в т. ч. находившееся ранее в ведении Посольского приказа руководство аптечным делом. Для руководства мед. делом в столицах были учреждены должности штадт-физиков с большими полномочиями, вплоть до права входить в Сенат с предложениями («о всех предметах до здравия жителей касающихся»). С 1716 г. вводится должность архиатра (см.), на к-рого возлагается руководство Аптекарским приказом и канцелярией главной аптеки. В 1721 г. создается единый орган управления мед.-сан. делом - Медицинская канцелярия (см.). Одной из важнейших функций Медицинской канцелярии было определение прав на врачебную практику. В соответствии с указом 1721 г. не позволялось никакому доктору или лекарю производить вольную практику, «не подвергнувшись испытанию в медицинских науках от медицинской канцелярии» и не получив от нее аттестата. Причем испытанию подвергались как врачи-иностранцы, прибывавшие по приглашению на службу, так и русские врачи после окончания зарубежных ун-тов. Определением прав на врачебную практику в Москве и Петербурге занимались и штадт-физики. Выпускники русских мед. учебных заведений после получения аттестата об окончании дополнительным испытаниям не подвергались. В 1763 г. должность архиатра была упразднена, а Медицинская канцелярия преобразована в Медицинскую коллегию (см.), во главе с президентом - не врачом. Мед. коллегия была разделена на два департамента. Присутствие коллегии состояло из 6 членов мед. звания под председательством президента. Коллегия имела отделение в Москве - «контору» в составе 2 чиновников во главе со штадт-физиком. Указом Анны Иоановны (1737) магистратам ряда городов, прежде всего близлежащих к столицам (Псков, Тверь, Новгород, Ярославль и др.), было предписано за счет средств городской казны содержать городовых врачей; к 1756 г. городовые врачи имелись в 26 городах, вместо 56 определенных по указу. В 1775 г. произошла реформа гражданского управления, были созданы новые губернские учреждения, в т. ч. приказы общественного призрения (см.), к-рым вменялось в обязанность устраивать сиротские дома, б-цы, аптеки и богадельни. За время своего существования (1775 - 1865) приказы открыли 519 б-ц на 17,4 тыс. коек. Одновременно с приказами были учреждены должности уездных лекарей, а с 1797 г.- врачебная управа (см.). Т. о., во второй половине 18 в. началась децентрализация управления мед.-сан. делом, осуществляемая в угоду интересам дворянства на местах. Это, несомненно, было шагом назад в сравнении с преобразованиями петровского времени. Однако несмотря на явное несовершенство перечисленных учреждений, следует отметить относительно высокий (по сравнению с другими странами) уровень государственного управления мед.-сан. делом в России. В большинстве передовых стран Западной Европы в этот период органы государственного управления в организации медпомощи населению не участвовали вообще. В начале 19 в. по примеру стран Западной Европы в России продолжилась децентрализация управления мед.-сан. делом, и прогрессивные начинания Петра I, таким образом, были практически утрачены.

В соответствии с Регламентом 1721 г. магистраты обязывались строить «земским иждевением гофшпитали ради призрения сирых, больных и увечных и для престарелых людей обоего пола». Однако недостаток средств в стране, истощенной Северной войной, а также дефицит медперсонала не позволяли выполнить требований Регламента. Попытка возложить строительство гражданских б-ц на церковь (Духовный регламент 1721 г. предписывал монастырям «построити странноприимницы и лазареты и в них собрать престарелых и здравия лишенных») не дала ощутимых результатов. Хотя указом 1722 г. и повелевалось «старых отсылать для определения в гофшпиталь в Синод», кроме построенных до этого времени 10 госпиталей и ок. 500 лазаретов, новых леч. учреждений при жизни Петра I не открывалось. Нек-рое оживление больничного строительства началось лишь во второй половине 18 в. В 1751 г. был открыт госпиталь в Сибири - на рудниках в Колывани, в 1788 г.- в Елизаветграде, в 1763 и 1776 гг.- две крупные б-цы в Москве - Павловская (ныне Гор. клиническая б-ца № 4) и Екатерининская (ныне Московский областной научно-исследовательский клинический ин-т им. М. Ф. Владимирского), в 1779 г.- в Петербурге - Обуховская больница (см.); на местах строились б-цы приказов общественного призрения. К 18 в. относится и начало строительства в России специальных учреждений для призрения психически больных. Еще по указу, изданному Петром I (1722), таких больных предлагалось помещать не в монастыри, а в специальные госпитали. Первые психиатрические б-цы и отделения были открыты в 1776 -1779 гг. в Новгороде, Риге, Москве и Петербурге. Указом Екатерины II (1775) предписывалось, чтобы для устройства психиатрической б-цы «дом избран был довольно просторный и кругом крепкий, чтобы утечки из него учинить не можно было. Такой дом снабдить нужно...надзирателем и нужным числом людей за добровольную плату, которые бы обходились с сумасшедшими человеколюбиво, но при том имели за ними крепкое и неослабное во всякое время смотрение, ...и приложить старание к их излечению». На базе этих б-ц зарождалась в первой половине 19 в. отечественная психиатрия (см.).

Хотя б-ц было мало, средств для их содержания недостаточно, не хватало врачебного персонала, можно считать, что в 18 в. было положено начало организации больничного дела в России.

Передовым для своего времени было установленное Генеральным регламентом о госпиталях (1735) требование обязательного вскрытия умерших в госпиталях: «...разобрание анатомическое чинить в палате, определенной на то в госпитале; а особливо - которые будут болезни странные, тех отнюдь не пропускать без анатомического действия, и что достопамятно есть, оное велеть рисовальному мастеру срисовать». Требование это неоднократно подтверждалось указами, т. к. анатомирование встречало сопротивление со стороны духовенства и знати, пытавшихся создать мнение, что вскрытию подлежат только нехристи, но не христиане, или что вскрытие распространяется только на смердов и холопов, но никак не на дворян и тем более не на высшую знать. В повторных указах обязательность вскрытий мотивировалась тем, что «великое науке приращение от сего творится».

Существенные изменения произошли в организации аптечного дела. Указом 1701 г. в России вводилась так наз. аптечная монополия - за изготовлением и торговлей лекарствами устанавливался государственный контроль, торговля лекарствами в «Зелейных рядах», лавках знахарей и других местах запрещалась (см. Зелейники). Вместе тем наряду с организацией государственных аптек разрешалось открытие под наблюдением Аптекарского приказа частных («вольных») аптек. В 1789 г. был принят единый аптекарский устав и введена единая аптекарская такса (см.), ограничившая возможность владельцев частных аптек произвольно устанавливать цены на лекарства. К концу 18 в. в России имелось ок. 100 аптек.

Стремясь уменьшить закупки лекарственных средств за границей, Медицинская канцелярия выступила с предложением начать изучение отечественных лекарственных растений. Во все губернии был разослан указ об оказании содействия этому начинанию. Однако настоящее изучение лекарственных ресурсов началось позже экспедициями Академии наук. В частности, большой материал о лекарственных ресурсах был собран И. И. Лепехиным, С. Г. Гмелиным и Н. Я. Озерецковским во время академической экспедиции 1768-1774 гг. Важным начинанием периода петровских реформ было открытие в Петербурге мастерской по ремонту и изготовлению хирургических инструментов, положившей начало отечественной медико-инструментальной промышленности (см. Медицинская промышленность).

Впервые были предприняты меры по изысканию и изучению источников минеральных вод (см. Бальнеология). Так, в 1717 г. «на Терек для исследования тамошних теплых вод» был командирован московский штадт-физик Г. Шобер (1670-1739); ему принадлежит первое описание кислых вод на Кавказе. В 1718 г. были описаны марциальные (железистые) воды в Кончезерске Олонецкого края, а в 1719 г. царским указом утверждены «дохтурские правила» о пользовании ими. Дальнейшее изучение бальнеол. ресурсов страны осуществлялось уже в начале 19 в. Ф. П. Гаазом, И. Е. Дядьковским, Г. И. Гессом и др.

Большая роль в развитии мед. науки в России принадлежала Академии наук, к-рая до открытия Московского ун-та фактически была единственной научной организацией в стране. Указ об учреждении Академии, в к-ром была изложена и ее основная задача: «Науки производить и оные распространять», Петр I подписал незадолго до смерти в 1724 г. Фактическое открытие Академии состоялось уже после смерти Петра I в 1725 г. Первым президентом Академии (1725-1733) стал бывший лейб-медик Петра 1 Л. Л. Блюментрост. Петербургская академия наук первоначально состояла из трех отделений - «классов»; второй класс («физический») включал и М., точнее анатомию с физиологией и химию.

На первых порах в состав Академии входили приглашенные из-за границы академики, среди которых были крупные ученые. М. была представлена Д. Бернулли, И. Вейтбрехтом (1702 -1747), И. Дювернуа (1691 -1759) и др. Вскоре появились талантливые русские академики - естествоиспытатели и врачи, прежде всего М. В. Ломоносов, а за ним С. П. Крашенинников (1711 -1755), С. Я. Румовский (1734 - 1812), А. П. Протасов, В. Ф. Зуев (1754-1794), И. И. Лепехин (1740-1802) и др. За очень короткий срок (несколько десятилетий) на поприще русской науки, в частности русского естествознания, выдвинулся ряд крупных ученых. Из Академии наук в первые же годы ее существования вышел ряд оригинальных работ, гл. обр. по анатомии и физиологии (напр., трактат Вейтбрехта о синдесмологии оставался лучшим в мировой литературе в течение десятилетий). С конца 60-х гг. в Академии работал один из основоположников эмбриологии К. Вольф. Многочисленные экспедиции по окраинам России [П. С. Паллас (1741 -1811), И. Г. Гмелин, И. И. Лепехин, Н. Я. Озерецковский (1750-1827)], организованные Академией наук для изучения страны, значительно расширили сведения о лекарственных растениях и их применении.

Исключительное значение для развития М. имели работы М. В. Ломоносова. В его произведениях есть интересные мысли по вопросам физиологии, в частности органов чувств, микроскопии и электротерапии, гигиены, действия климата и питания на здоровье населения. Чрезвычайно большое внимание М. В. Ломоносов уделял основным насущным для той эпохи вопросам мед. дела и, в частности, вопросам снижения смертности, увеличения продолжительности жизни и естественного прироста населения. В неопубликованных работах («старые записки своих мыслей, простирающиеся к приращению общей пользы»), пересланных И. И. Шувалову в 1761 г., за четыре года до своей смерти М. В. Ломоносов на первое место ставит соображения «О сохранении и размножении российского народа... в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства». «Великое множество людей,- писал он,- впадает в разные болезни, о излечении коих весьма мало есть учреждений. Требуется по всем городам довольное число докторов, лекарей и аптек, удовольствованных лекарствами, чего нет и сотой доли... От такого непризрения многие, коим бы ожить, умирают». М. В. Ломоносов резко осуждал многие обычаи и церковные обряды, приносящие вред здоровью, настаивал на издании доступной литературы для повивальных бабок, указывал пути увеличения числа подготовляемых врачей и т. п. Уделяя большое внимание проблеме снижения детской смертности, М. В. Ломоносов, приводя статистические выкладки, указывал пути преодоления этого бедствия, грозившего обезлюдением обширных территорий страны. Медицину М. В. Ломоносов тесно связывал с естествознанием, в частности с физикой и химией: «Великая часть физики и полезнейшая роду человеческому наука есть медицина». Однако самая большая заслуга М. В. Ломоносова перед русской М. заключается в том, что его труды, лекции по физике и химии, слушателями которых были и врачи, воспитывали в них материалистическое мировоззрение. М. В. Ломоносов подчеркивал опытный характер «натуральной науки», к к-рой принадлежит и М., настаивал на необходимости проверять все теории и рассуждения опытом. «Ныне ученые люди,- писал он,- а особливо испытатели натуральных вещей мало взирают на родившиеся в одной голове вымыслы и пустые речи, но больше утверждаются на достоверном... Мысленные рассуждения произведены бывают из надежных и много раз повторенных опытов». Работы Ломоносова составили естественнонаучную основу для развития прогрессивной русской М. 18 в.

Передовые русские врачи настойчиво подчеркивали значение опыта, наблюдения, изучения природы как первоосновы науки. В отличие от большинства мед. теорий, распространенных в то время в Западной Европе и носивших чисто умозрительный характер, взгляды русских врачей покоились в основном на прочном фундаменте опыта, «испытания природы». На практике это привело к тому, что основным источником мед. знаний передовые русские врачи провозгласили не книжную мудрость, а наблюдение непосредственно у постели больных. Признание опыта первоосновой науки и вытекающее из этого правильное клин, направление русской М. 18 в. указывает на то, что, несмотря на нередкие проявления витализма (см.), ведущим направлением русской мед. мысли 18 в. было материалистическое направление - то мировоззрение, к-рое В. И. Ленин назвал естественноисторическим материализмом. Это проявилось и в решении вопроса о душе и теле. Не отказываясь от термина «душа», русские врачи 18 в. отводили ей гораздо более скромное место, чем это делали их современники в Западной Европе. Они утверждали, что человеческое тело повинуется «уставам естества», «законам физики», а не велениям «души». Даже сновидения и психические явления русские врачи стремились объяснить «из естественных оснований». Вслед за М. В. Ломоносовым они подчеркивали связь М. с естествознанием в целом, в частности с физикой и химией. Большое внимание уделялось анатомии. Много сделал для развития отечественной анатомии ученик М. В. Ломоносова А. П. Протасов. Талантливый врач К. И. Щепин (род. в 1728 г.) впервые начал преподавание хирургии на русском языке. Хирургию он тесно связывал с анатомией и физиологией - подход, который в 19 в. был развит Н. И. Пироговым. Интересна оценка, данная К. PI. Щепину В. А. Оппелем: «Щепина нужно рассматривать как прообраз Пирогова в смысле силы таланта, в смысле широты образования, в смысле увлечения своим делом, в смысле расширения преподавания». Большой интерес представляла незаслуженно забытая в свое время диссертация А. М. Шумлянского «О строении почек» («De structura renum», 1782) - по существу первая работа по гистологии почек. Лишь в 19 в. исследования А. М. Шумлянского были повторены другими учеными, и описанные им элементы нефрона получили названия боуменова капсула и петля Генле. Экспериментальные исследования Д. И. Иванова, по мнению В. В. Куприянова, положили начало отечественной нейроморфологии. Именно в трудах анатомов и хирургов 18 в. следует искать истоки крупных отечественных анатомических и «анатомо-хирургических» школ первой половины 19 в. - П. А. Загорского, И. Ф. Буша, Е. О. Мухина, И. В. Буяльского и др.

Порожденная общественной потребностью молодая отечественная мед. наука с первых лет своего существования стремилась к активному участию в решении наиболее важных для жизни страны проблем. Необходимость повышения производительности и доходности помещичьего хозяйства и государственного благосостояния выдвигала на первый план вопрос о численности населения. Между тем возникавшая в то время демография давала явно неутешительные сведения. В России происходило если не сокращение, то во всяком случае «медленное приумножение» народа. Одним из существенных препятствий на пути прироста населения наряду с эпидемиями и войнами были мертворождаемость и детская смертность. Поэтому для России первостепенное значение имели вопросы акушерства и гигиены раннего возраста. Много сделал для улучшения родовспоможения в России как педагог и врач H. М. Амбодик-Максимович. Задаче подготовки образованных акушерок посвящен основной труд H. М. Амбодика-Максимовича «Искусство повивания, или Наука о бабичьем деле» (1784-1786), состоящий из 6 частей. Этот труд содержит обширные сведения об анатомии и физиологии женской половой сферы, об акушерских пособиях и операциях, о послеродовых болезнях и, наконец, об уходе за младенцами и о болезнях детей раннего возраста. Книга H. М. Амбодика-Максимовича была одним из лучших руководств своего времени по акушерству и содержала ряд оригинальных мыслей. Не меньшее значение имела эта книга для развития отечественной педиатрии. H. М. Амбодик-Максимович считал необходимым гармоническое сочетание физического и нравственного воспитания детей. Он настаивал на необходимости грудного вскармливания, свободы движений младенцев и т. п. Особое значение он придавал свежему воздуху в детских комнатах, рекомендовал «заблаговременно приучать детей к холоду и ко всем воздушным переменам» и часто выносить детей на воздух. При обучении детей необходимо строго учитывать их возрастные особенности. Педагогические требования, предъявляемые к детям, «всегда должны быть соразмерны сложению их тела, возрасту, способностям, крепости, силам телесным и получаемой ими пище».

Перу русского врача и ученого Д. С. Самойловича принадлежит проект образцового учреждения для подготовки акушерок.

Много внимания охране жизни и здоровья младенцев уделял и профессор Московского ун-та С. Г. Зыбелин. В «Слове о способе, как предупредить можно немаловажную между прочими медленного умножения народа причину» (1780) он подверг анализу имевшиеся данные о рождаемости и смертности в России и установил, что «медленность умножения народа, или великое оного уменьшение» зависит в основном от высокой смертности детей на первом году жизни. Из этого С. Г. Зыбелин сделал ряд практических выводов. В частности, он настаивал на необходимости грудного вскармливания. В «Слове о правильном воспитании с младенчества» (1775) он наметил ряд мероприятий по уходу за младенцами, указал на пользу грудного вскармливания, важность движений для правильного развития детей, на вред пеленания и т. д. В «Слове о вреде, проистекающем от содержания себя в теплоте излишней» С. Г. Зыбелин разъяснял вред перегрева и дал ряд ценных указаний о необходимости свежего воздуха, о недопустимости чрезмерного укутывания, в частности детей, о пользе умывания холодной водой и т. д. Дань проблеме борьбы с детской смертностью отдали и другие профессора Московского ун-та. Так, в 1769 г. И. Керштенс произнес речь на тему «Наставления и правила врачебные для деревенских жителей, служащие к умножению недовольного числа людей в России», в к-рой он заострил внимание на причинах высокой детской смертности. Эти же вопросы поднимал в своем «Слове о врачебных пособиях, служащих к приращению многолюдства в обществах» (1797) профессор акушерства Московского ун-та В. М. Рихтер - будущий автор первой русской «Истории медицины» (1814-1820).

Вопросам гигиены детей посвящено большое количество статей в русской периодической печати 18 в. Среди них большая статья известного просветителя Н. И. Новикова (1744-1818) «О телесном или физическом воспитании» (1783). Н. И. Новиков указывал, что «попечение о теле» - это первая и главная часть воспитания. В 80-90-х гг. 18 в. появляется ряд популярных мед. сочинений, имеющих целью распространять гиг. знания в среде дворянства и образованной части городского населения. Часть этих сочинений была посвящена рекомендациям по режиму во время беременности, гиг. уходу за детьми. Напр., в 1762 г. И. Эразмус - профессор Московского ун-та, считавшийся одним из образованнейших врачей своего времени, опубликовал «Наставления, как каждому человеку вообще в рассуждении диеты, а особливо женщинам в беременности, в родах и после родов себя содержать надлежит».

Важнейшим документом, свидетельствующим о развитии социал-гигиенической мысли в России 18 в., является диссертация воспитанника Московской госпитальной школы И. Л. Данилевского на степень доктора медицины «De magistratu medico felicissimo» («Государственная власть - самый лучший врач»), или «О наилучшем медицинском управлении», опубликованная в Геттингене двумя изданиями в 1760 и 1788 годах. Основные положения этой диссертации во многом созвучны идеям М. В. Ломоносова и С. Г. Зыбелина об охране здоровья народа. И. Л. Данилевский широко использует данные различных стран Европы и, анализируя их, выражает удивление, как могут власти спокойно смотреть на «великие бедствия простого народа», на высокую заболеваемость и смертность, «без того, чтобы немедленно не положить конец злу». Корень этого зла он видит в антигуманных социальных условиях жизни. В частности, говоря о причинах медленного прироста населения, он указывает на вред религиозных предрассудков (обет безбрачия, обряд оскопления), но главный упор делает на губительные последствия длительной солдатской службы и жестоких войн, а также на связанное с этим распространение венерических заболеваний. «Что в самом деле могли бы сделать правители, если бы все же они хотели открыть уши для правды и уничтожить причины зла?»,- спрашивает он и тут же отвечает: «Оставили бы губительные приготовления к войнам между государствами, заботились бы об увеличении здорового потомства и сохраняли бы своих прекрасных юношей для родной земли».

И. Л. Данилевский последовательно проводит мысль, что государство обязано заботиться о здоровье населения. Он указывает конкретные общегосударственные социально-гигиенические мероприятия, при проведении которых, по его мнению, «управители» могли бы добиться оздоровления народа, повышения рождаемости, снижения заболеваемости и смертности населения. Прежде всего он призывает прекратить войны, чтобы молодые люди оставались дома, были здоровыми, вовремя женились, и чтобы росло количество браков и приумножалось их потомство.

И. Л. Данилевский возлагает на государство основную заботу о потомстве, считая, что оно обязано заниматься вопросами организации родовспоможения, подготовки квалифицированных акушерок и охраны здоровья детей.

Основы здоровья населения закладываются, по мнению И. Л. Данилевского, хорошо организованной системой физического и нравственного воспитания молодежи. Поэтому он считал необходимым, чтобы умственные занятия гармонически сочетались с физическим воспитанием, закаливанием, заботой о теле.

Указывая, что на здоровье населения отрицательно влияют недостаточная общая и санитарная культура, религиозные предрассудки и суеверия, И. Л. Данилевский отводит большую роль в борьбе с болезнями санитарному просвещению народа. Он выдвигает актуальную и в наше время идею о необходимости использования школы в качестве важнейшего звена санитарно-просветительной работы и настаивает на том, чтобы во всех школах преподавались «первоосновы сохранения здоровья».

И. Л. Данилевский предлагает также целую систему государственных санитарно-гигиенических мероприятий в целях уничтожения многих «тягчайших заболеваний». Он рекомендует уничтожить водоемы со стоячей водой вблизи населенных мест, очистить грязные клоаки, позаботиться о ликвидации нечистот, о чистоте воздуха, поливке улиц, об организации надзора за продажей пищевых продуктов; призывает уничтожать бродячих собак с целью борьбы с бешенством, проявить заботу об устранении причин венерических заболеваний и т. д.

В то время, как врачи бессильны устранить социальные причины болезней, государственная власть, по мнению И. Л. Данилевского, располагает такими возможностями и обязана заботиться об улучшении тяжелого материального положения «простого народа», об увеличении жалованья, уменьшении цен на хлеб и другие продукты питания, улучшении их качества. Он считает, что государственные мероприятия в этом направлении могут значительно улучшить образ жизни народа и привести к существенному снижению заболеваемости и смертности населения. Заканчивается диссертация И. Л. Данилевского следующим выводом: «Исцеления болезней, искоренения их причин следует ожидать не от врачей и аптекарей, а только от государственной власти». Этот замечательный труд русского врача получил признание и широкую известность в Западной Европе. Достаточно сказать, что диссертация И. Л. Данилевского после опубликования ее в Геттингене вошла в сборник «Delecta opuscula», изданный самым выдающимся представителем социал-гигиенической мысли 18 в. И. Франком.

Многие другие русские врачи видели, что болезни возникают под влиянием вредных воздействий среды, нужд народа, что они связаны с его крепостной жизнью, полуголодным существованием, нищетой, невежеством и антисанитарией. Они понимали, что необходимо изучать быт и нравы различных групп населения и указывали, что с болезнями следует бороться посредством улучшения условий существования, организации правильного режима труда и отдыха. Б. Н. Палкин (1959) на основании изучения архивных источников показал, что еще в середине 18 в. заводские лекари П. Ширяев и Ф. Данилевский - на Сестрорецком заводе, Г. Томилов - на Дучарском сребро-плавильном заводе и главный лекарь тульских заводов Ф. Смирнов в своих работах настаивали на необходимости улучшения условий труда рабочих, на принятии мер против профессиональных заболеваний. Главные лекари Колывано-Воскресенских заводов Ф. Эшке и Н. Ножевщиков в 50-х гг. 18 в. описали основные профессиональные болезни горняков, работавших на добыче серебряных и медных руд, и разработали систему профилактических мероприятий с целью обеспечения безопасности труда в шахтах.

Профессиональным вредностям на «медных и железных» заводах посвятил свое исследование красно-уфимский уездный лекарь И. В. Протасов (1768-1805). В представленном им в 1798 г. в Медицинскую коллегию докладе он указывал на вредность работы в горячих цехах металлургических заводов и описывал тяжелые страдания мастеровых людей. Он отмечал, что администрация заводов не ведет борьбы с профессиональными вредностями и предложил систему профилактических мероприятий, включавшую укорочение рабочего дня, сменность рабочих в горячих цехах, вентиляцию цехов, соблюдение гигиены тела и одежды рабочих, улучшение питания. К сожалению, эти глубоко продуманные предложения, как и рекомендации многих других русских врачей, были погребены в архивах Медицинской коллегии.

Однако идеи о необходимости государственных мероприятий, направленных на предупреждение заболеваний, на снижение высокой заболеваемости и смертности «простого народа» получали все более и более широкое распространение. Об этом, в частности, свидетельствует речь И. А. Роста «О вредном воздухе в жилищах, особливо простого народа, и о средствах, удобных к поправлению оного». Русским переводчиком лечебника Бухана обращается особое внимание на то, что «все содержатели заводов, фабрик и других в государстве нужных ремесел, неминуемо влекущих за собою разных родов болезни», должны заботиться о здоровье рабочих.

Мысль о том, что правительство должно заботиться о здоровье населения с целью укрепления могущества государства явилась лейтмотивом книги И. Велцина «Начертание врачебного благоустройства или о средствах, зависящих от правительства к сохранению народного здравия» (Спб., 1795). Первым университетским профессором, положившим начало систематическому преподаванию медицинской полиции совместно с судебной медициной, был Ф. Ф. Керестури (1735- 1811). Его перу принадлежит оригинальная речь «О медицинской полиции и ее использовании в России» (1795).

Первостепенной задачей русской М. 18 в. была борьба с эпидемиями. Бичом России, как и других стран Европы, были инф. болезни, особенно оспа и чума. Эпидемии чумы вспыхивали в разных частях страны, унося тысячи жизней. Особенно опустошительными были эпидемии 1738-1739 и 1770-1772 гг. Распространение оспы носило эпид, характер на протяжении всего 18 в. Чаще всего она поражала детей, отчего и причислялась порой к детским болезням. В середине 18 в. в России стал применяться способ борьбы с оспой в виде так наз. вариоляции, или инокуляции, т. е. прививок введением гноя из оспенных пузырьков. Эта мера, не избавляя от заболевания оспой, значительно уменьшила смертность от нее. Такой способ борьбы с оспой был давно известен у народов Азии и Восточной Европы, на Украине и на Кавказе. В странах Западной Европы вариоляция вызывала возражение не только у церкви, но и у ряда весьма авторитетных ученых-медиков, но русские врачи в середине 18 в. применяли ее весьма охотно. Были организованы специальные «оспенные домы», где производились прививки. Оспопрививание в виде вариоляции производилось даже в отдаленных городах Сибири. Было издано много книг и статей, посвященных оспе и оспопрививанию. С. Г. Зыбелин в блестящей полемической речи «Слово о пользе прививной оспы и о преимуществе оной перед естественною с моральными и физическими возражениями против неправомыслящих» (1768) ярко показал преимущества оспопрививания и ошибочность взглядов его противников.

Эпидемии чумы, опустошившие ряд городов, вместе с тем привели к развитию знаний о природе болезни и мерах борьбы с ней. Во время эпидемии чумы в Москве в 1770-1772 гг. ряд самоотверженных врачей-ученых - А. Ф. Ш афонский (1740-1811), К. О. Ягельский (1736 - 1774), Погорецкий, С. Г. Зыбелин, Д. С. Самойлович - энергично боролись с болезнью и обогатили науку трудами, касающимися вопросов возникновения и распространения чумы и других инф. болезней. Большой интерес представляет «Описание моровой язвы, бывшей в столичном городе Москве с 1770 по 1772 г. с приложением всех для прекращения оной установленных учреждений» (1775) под редакцией А. Ф. Шафонского, состоящее из теоретического рассуждения о природе чумы и описания истории московской эпидемии и всех принятых против нее мер.

Наблюдение и критическое отношение к умозрительным теориям определили правильную позицию передовых русских врачей в споре между сторонниками контагиозной и миазматической теорий распространения эпидемий. Восходящее к глубокой древности представление о «миазмах», якобы образующихся в результате вредоносных испарений и вызывающих эпид, болезни, непосредственно смыкалось с идеалистическими представлениями об оккультных, космических и тому подобных факторах эпидемии. Ilo миазматической теории, заражение чумой неизбежно, поэтому предупредительные меры бесполезны. Сторонники контагиозной теории объясняли происхождение болезни общением здорового человека с больным или с предметами, к-рыми он пользовался и которые вследствие этого несут заразное начало. При известной ограниченности, односторонности контагиозная теория была все же более прогрессивной. Взгляды сторонников контагиозной теории были, несомненно, ближе к истинному пониманию механизма заражения и, главное, позволяли намечать и осуществлять действенную систему мероприятий по борьбе с эпидемиями. Одним из наиболее убежденных и горячих сторонников и проповедников контагиозной теории был Д. С. Самойлович. Он утверждал, что заражение чумой происходит только при непосредственном соприкосновении. «Болезнь сия нигде и никогда инако не заражает, как посредством токмо соприкосновения. ...Чтобы не быть пораженным чумой, нужно полностью избежать прикосновения к зачумленным вещам. В этом - весь секрет», - писал он. Это утверждение Д. С. Самойловича имело не только теоретическое, но и большое практическое значение. Оно освобождало от представления о невозможности бороться с заразой, о неизбежности ее распространения и позволяло наметить правильные противоэпид, мероприятия, в частности изоляцию больных. Д. С. Самойлович проводил экспериментальные исследования, наблюдая под микроскопом содержимое чумных бубонов. «Я по многократных и самоточнейших испытаниях удостоверился совершенно,- писал он,- что...яд язвенный состоит из некоего особливого и совсем отменного существа, о коем никто прежде не знал и которое ныне исследовано мною через самоточнейшие микроскопические и иные наблюдения». Д. С. Самойлович ошибся, считая, что открыл возбудителя чумы: это было невозможно при тогдашней микроскопической технике, силе увеличения микроскопа системы Делабара и применявшейся методике. Историческая оценка взглядов и деятельности Д. С. Самойловича должна проводиться с учетом того, что он проводил свои оригинальные экспериментальные исследования в то самое время, когда недалеко от мест его работы, в местностях, принадлежавших тогда Польше (в Каменец-Подольске. Дубно, Кременце и др.), проходили официальные судебные процессы магистратов против «старух-ведьм», распространявших чуму колдовством. Д. С. Самойлович предложил (по образцу вариоляции) проводить прививку от чумы мед. персоналу и другим лицам, общавшимся с больными чумой, используя в качестве прививочного материала гной из созревшего размягченного бубона, содержащий, по его мнению, ослабленный «язвенный яд». Этим он по существу высказал мысль о том, что прививать следует ослабленное заразное начало, и таким образом приблизился к научному пониманию сущности иммунизации. Прогрессивными были и позиции Д. С. Самойловича в отношении характера проводимых, при чуме противоэпид, мер. Так, он осуждал жестокие приемы борьбы с эпидемией, когда «подозрительные» кварталы выжигались, целые города и значительные по размеру и населенности территории длительно изолировались от внешнего мира, что обрекало жителей на голод и лишения. Он настойчиво искал эффективных средств дезинфекции при чуме, проверял на себе защитное действие различных дезинфицирующих порошков и окуривания одежды, в результате чего несколько раз получал сильные ожоги. Свои взгляды Д. С. Самойлович изложил в ряде сочинений; наиболее крупные из них изданное во Франции «Рассуждение о чуме, производившей в 1771 г. опустошения в Российской империи и особенно в столичном городе Москве» (Memoire sur la peste qui en 1771 ravagea l"Empire de Russie surtout Moscou, la capitale, Paris, 1783) и капитальный труд, изданный в России на рубеже 18 и 19 вв.: часть I «Способ самый удобный повсеместного врачевания смертоносной язвы, заразоносящейся чумы», 1798 г.; часть II «Способ наиудобнейший ко недопущению первоначально возникнуть оказавшейся где-либо промеж народом смертоносной язве заражаемой чуме», Николаев, 1803; часть III «Начертание, как где предлежит изготовлять строение тут же внутрь города, либо селения ко врачеванию язвозачумляющихся» (не издано); часть IV «Способ самый удобный, как предъизбегать язвозачумляющихся на судне мореходном людей...», Николаев, 1803. Международным признанием научных заслуг Д. С. Самойловича явилось избрание его членом 12 зарубежных академий.

Важнейшими проблемами, тесно связанными с учением о болезни (ее сущность, происхождение, лечение и предупреждение), были проблемы гигиены. Интерес к гигиене основывался, во-первых, на правильном представлении, что в окружающей среде существуют материальные причины болезней; во-вторых,- на понимании основной задачи М.- сохранять здоровье, предупреждать болезни.

Русские врачи считали, что для сохранения здоровья очень важна диететика (по терминологии того времени - правильный образ жизни).

Разделяя широко распространенное в М. 18 в. представление о том, что здоровье зависит от шести «неестественных вещей» (res non naturales) - воздуха, пищи и питья, движения и покоя, бдения и сна, разных «испражнений» (т. е. мочи, лота и «неприметной испарины») и душевных страстей,- русские врачи основное внимание уделяли факторам окружающей среды. С особенностями географических и климатических условий пытались связать распространение болезней. Правильное понимание сан. значения климатических условий привело русских врачей 18 в. к сан. изучению населенных пунктов и местностей, нашедшему свое отражение в серии так наз. медико-топографических описаний (см. Медико-географическое описание).

Большое значение придавалось состоянию воздуха, чему способствовало развитие химии. Много внимания уделялось также пище. Уже в начале 18 в. был издан ряд законов о сан. надзоре за пищевыми продуктами, их продажей и хранением. В конце века появляются попытки определения питательной ценности отдельных пищевых продуктов. В своих гиг. рекомендациях многие русские врачи 18 в. исходили из идеи философов-просветителей о спасительной роли природы. В связи с этим у некоторых врачей появились идеалистические представления об особых жизненных и целительных силах. Но в большинстве случаев за идеалистической терминологией скрывалось правильное представление о наличии в организме возможностей, позволяющих ему самому справляться с болезнью. Задача врача - не противодействовать им, а терапевтическими воздействиями усилить их, т. е. «врачевание» должно быть «согласно с природою».

Принцип «согласия с природой», «следования природе» нашел наибольшее отражение в гигиене. «Чем больше человек повинуется природе и ее законам, тем долее живет»,- провозглашалось в большинстве сочинений по гигиене. И если в клинике такая позиция ограничивала в известной степени активность врачей, то в гигиене она сыграла положительную роль: позволила рассматривать гигиену в тесной связи с физиологией, стремиться выводить все гиг. рекомендации из «природы», т. е. физиологии человека. Эта тенденция ярко видна в речи С. Г. Зыбелина «Слово о сложениях тела человеческого и о способах, как оные предохранять от болезней» (1777), где излагаются основные правила «диететики» в широком смысле слова (говорится о питании, образе жизни, деятельности, развлечениях и т. д.), исходя из «сложения тела», т. е. из физиол, особенностей и потребностей организма. При этом, излагая возникшее еще в древности и удержавшееся до 18 в. учение о четырех типах сложения человеческого тела, зависящих от различного «смешения» четырех основных элементов, из которых состоит весь мир, и рекомендуя для каждого типа особый образ жизни, особое питание и особое лечение при болезнях, С. Г. Зыбелин вместе с тем оспаривал обязательную принадлежность каждого человека к одному из четырех установленных типов. «Сие разделение, - писал он,-не весьма точно всех людей сложения в себе заключает, ибо едва ли не всякий человек особливое свое и собственно ему одному принадлежащее имеет, потому бесчисленное почти множество сложений находится...». Этим С. Г. Зыбелин утверждал внимательный индивидуальный подход к «каждому человеку особо», свойственный передовой русской М. 18-19 вв.

Передовые русские врачи видели в болезни нарушение функции, вызванное материальными причинами. Отсюда внимание к патол, анатомии; понимание роли патологоанатомических вскрытий звучит во многих сочинениях русских врачей той эпохи. Ярким примером материалистического подхода к объяснению причин болезней служат настойчивые поиски субстрата болезни, которые проводил Д. С. Самойлович, стремясь определить «существо яду язвенного». Во многих произведениях русской мед. литературы 18 в. подчеркивается необходимость внимательного клин, наблюдения болезни. Через произведения русских врачей красной нитью проходит мысль об индивидуальных особенностях каждого больного, о том, что «часто то вредно сему, что полезно другому» и что поэтому врач должен учитывать «природу каждого человека особо». Все эти положения в первой четверти 19 в. были развиты М. Я. Мудровым; они явились отличительной особенностью крупных школ отечественных интернистов.

Русским врачам 18 в. было свойственно стремление расширить возможности наблюдения с помощью эксперимента. По ряду литературных и архивных источников можно судить о попытках физиол., фармакол. и эпидемиол, экспериментов, предпринятых различными русскими врачами 18 в.

В 18 в. широко изучались лекарственные растения. Русскими врачами руководило стремление избавить страну от покупки дорогих иностранных леч. средств и заменить их отечественными. Это послужило темой специальной речи И. И. Лепехина (дважды напечатанной) «Размышления о нужде испытывать лекарственную силу собственных произрастаний» (1783). В записках И. И. Лепехина о своем путешествии, в Словаре Российской академии, а также в трудах ряда русских врачей дано тщательное описание целебных свойств отечественных растений. Отечественные лекарственные растения очень подробно описаны в трудах H. М. Амбодика-Максимовича «Врачебное веществосло-вие» (1783-1789) и «Первоначальные основания ботаники» (1796). Для русских врачей характерно внимательное изучение лекарственных растений, «простым народом в болезнях употребляемых», признание того, что «врачебная наука (как писал акад. Н. Я. Озерецковский) ввела в употребление множество таких вещей, которых пользу узнали прежде всех простые люди». В этом уважении к народной мудрости сказался демократизм, свойственный большинству русских врачей.

В русской М. 18 в. соотношение между собственно М. (терапией) и хирургией отличалось от принятого в западноевропейской М. Прочно установившееся со времен средневековья разделение М. на внутреннюю и наружную и соответственно представителей мед. профессии на врачей и лекарей, или хирургов, в известной мере существовало и в России. Оно было занесено в 16 - 17 вв. врачами-иностранцами. Но это разделение в России не было таким резким и антагонистическим, как в странах Западной Европы. Уже в первой госпитальной школе будущих хирургов учили лечению не только наружных, но и внутренних болезней. Характерно, что в начавшем выходить в 1792 г. по инициативе петербургского профессора патологии и терапии Ф. Удена первом русском мед. журнале «Санкт-Петербургские врачебные ведомости» сразу же была помещена статья, направленная против выделения из М. хирургии.

Барабанной дробью гатчинских плац-парадов провожала Россия век, в к-ром осуществился решительный переход от затянувшегося средневековья к новому времени. Это был век начала просвещения, науки и век безмерного усиления крепостного рабства, век блистательных побед русского оружия, принесших России славу и статут великой державы, и век жестоких расправ над бунтующими крестьянами и инакомыслящими, век зарождения общественной мысли и революционного мировоззрения и век небывалого разгула «дикого барства», суеверий и невежества.

В 18 в. произошли позитивные изменения в организации мед.-сан. дела, значительно увеличилась численность врачебных кадров. Однако это мало сказалось на состоянии здоровья и улучшении жизни народа. В условиях усиления крепостничества, особенно в правление Екатерины II, состояние здоровья населения и сан. состояние страны оставались неблагоприятными. Медпомощь населению была недостаточной, а преобладающей его массе - крестьянству попросту отсутствовала. Широко распространялись эпидемии, заболеваемость и смертность удерживались на высоком уровне. Вместе с тем 18 век стал веком создания отечественного мед. образования и мед. науки, в основу которых легли знания, основанные на опыте, материалистическое толкование естественнонаучных фактов и профилактическая направленность, утверждение необходимости внимательного клин, наблюдения и индивидуального подхода к больному. Именно эти традиции вместе с заветом активно участвовать в решении самых насущных проблем, стоящих перед страной, оставили в наследие своим ученикам и последователям передовые русские ученые и врачи 18 в.

С конца 16 - начала 17 века естествознание, а вместе с ним и медицина, начали бурно развиваться. Наука стала принимать международный харак тер. Ученые обменивались письмами, сообщали друг другу о своих наблюдениях, открытиях, изобретениях и теориях.

В Европе один за другим стали создаваться научные центры:

в 1660 г. в Англии было основано Лондонское Королевское общество, несколько позднее - Королевский колледж врачей и Королевский колледж хирургов

в 1665 г. был основан первый научный журнал в 1666 г. - Парижская академия наук.
Постепенно Академии наук открываются и в других странах Европы: Берлинская и Мюнхенская (в Германии), Стокгольмская (в Швеции), Петербургская (в России).

Большой вклад в развитие медицины внес английский философ и естествоиспытатель ФРЕНСИС БЭКОН, который после Л. да Винчи продолжил внедрение опытного метода в естествознание. Не будучи врачом по профессии, Бэкон проявлял большой интерес к медицине и во многом определил пути ее дальнейшего развития. В своем основном труде “Великое восстановление наук” вторая часть – “Новый органон” – была опубликована в 1620 г. В этом произведении Ф. Бэкон сформулировал три основные задачи медицины: “первая состоит в сохранении здоровья, вторая – в излечении болезней, третья – в продолжении жизни”.

Основными орудиями познания Ф. Бэкон считал чувства, опыт, эксперимент.
(2 слайд)
Занимаясь экспериментальными исследованиями, Бэкон поставил перед медициной несколько конкретных вопросов:

об изучении анатомии не только здорового, но и больного организма о применении в хирургии эффективных болеутоляющих средств
о необходимости записывать все, что происходит с больным (история болезни)

о применении в лечении специфических лекарств

об использовании при лечении болезней прежде всего природных факторов о лечении искусственными минеральными водами (развитие бальнеологии) о разработке рациональных способов питания пищевыми концентратами.

Таким образом, Ф. Бэкон прогнозировал развитие медицины и, т.о., заглядывал вперед на многие столетия.

Другим представителем опытного метода в науке был современник Ф. Бэкона, выдающийся французский ученый РЕНЕ ДЕКАРТ. Он оставил яркий след в различных областях знаний (физике, математике, философии, медицине).

В тот период ученые пытались объяснить все явления материального мира с помощью установленных в эксперименте законов физики и механики, которые автоматически переносились на живые существа. С этих позиций ученые рассматривали механизм вентиляции легких, функцию почек, работу двигательного аппарата. Появилось новое направление в естествознании и медицине – ятрофизика, которое рассматривало жизнедеятельность всего живого с позиций физических процессов.

Декарт не был исключением. Он тоже считал, что жизненные действия подчиняются механическим законам и имеют природу отражения (названную позднее “рефлекторной”). Все нервы он разделил на центростремительные (по которым сигналы поступают в мозг) и центробежные (по которым сигналы из мозга движутся к органам).

Таким образом, в физиологии Декарт в самом общем виде приблизился к понятию рефлекса и разработал простейшую схему рефлекторной дуги.

Другим направлением в естествознании была ятромеханика. Ее представители считали, что живой организм подобен машине, в которой все процессы можно объяснить при помощи математики и механики. Сторонником ятромеханики был известный итальянский анатом и физиолог ДЖОВАННИ АЛЬФОНСО БОРЕЛЛИ. Он впервые определил центр тяжести человеческого тела и показал, что при совместном действии мышц и костей кости действуют как рычаги, а мышцы - как движущие силы.

Вслед за Борелли его соотечественник, итальянский ученый БЕЛЛИНИ ввел понятие об эластичности тканей организма и доказал, что ткани, подвергшиеся растяжению и сжатию по действием какой-либо силы, возвращаются в первоначальное состояние.

Таким образом, бурное развитие естествознания и опытного метода в науке в
17-18 вв. дало мощный толчок становлению важнейших медицинских дисциплин. Начала развиваться физиология - одна из древнейших естественных наук, изучающая жизнедеятельность человеческого организма.

Первые представления о работе отдельных органов человеческого тела начали складываться еще в глубокой древности. Они изложены в дошедших до нас сочинениях философов Древнего Востока, Древней Греции и Древнего Рима.

Физиология как самостоятельная наука, основанная на экспериментальном методе исследования, ведет свое начало от работ В.Гарвея, который математически рассчитал и экспериментально обосновал теорию кровообращения.

Большую роль в дальнейшем развитии физиологии сыграл швейцарский врач
АЛЬБРЕХТ ГАЛЛЕР. Он: (3 слайд)

* пытался уяснить сущность процесса дыхания в легких

* установил три свойства мышечных волокон (упругость, сократимость и раздражимость)

* доказал, что нервы являются проводниками раздражения и носителями чувствительности в организме

* первым высказал предположение, что сердце сокращается непроизвольно под действием силы, которая находится в самом сердце.

Кроме того, Галлер достиг больших успехов в изучении анатомии и выпустил 8-томный анатомический атлас, который считался лучшим в 18 веке.

Таким образом, физиология 17-18 вв. носила механистический характер. Однако, при всех своих недостатках, по сравнению со средневековой схоластикой, для того этапа развития науки это было явлением прогрессивным.

Особенно бурное развитие в тот период получила физика, и передовые врачи стремились использовать ее достижения в интересах медицины.

Одним из наиболее выдающихся достижений 18 века было открытие итальянского анатома и физиолога ЛУИДЖИ ГАЛЬВАНИ, который в 1791 г. на основании 20-летних исследований доказал существование биоэлектрического явления т.н. “животного электричества” и показал, что под действием электрического тока возникает сокращение мышц.

Исследования Гальвани положили начало электрофизиологии - новому направлению в науке, благодаря которому были изучены многие процессы жизнедеятельности, возникли и получили развитие новые методы диагностики и лечения (электрокардиография, электроэнцефалография, физиотерапия).

В конце 18 века в медицине стали применять также открытия в области химии. Экспериментальные исследования ЛАВУАЗЬЕ и ЛОМОНОСОВА показали роль кислорода в горении и дыхании, и это создало предпосылки для изучения газообмена, физиологии дыхания и обмена веществ.

В середине 18 века зародилась еще одна новая отрасль медицины – (4 слайд) патологическая анатомия - наука, изучающая структурные основы патологических процессов. Становлению патологической анатомии как науки способствовал БАРТОЛОМЕО ЕВСТАХИЙ. Он во второй половине 16 века в Риме впервые ввел в госпитале систематическое вскрытие умерших.

Первыми патологоанатомическими работами являются исследования швейцарского ученого ТЕОФИЛЯ БОНЕ, который в 1679 г. выпустил книгу “Морг, или практическая анатомия на основании вскрытий трупов больных”.

Последователями Боне был итальянский врач, анатом и натуралист МАРЧЕЛЛО МАЛЬПИГИ. Ему принадлежит открытие капилляров, завершившее работы В. Гарвея. Он также описал форменные элементы крови и почечные тельца, впоследствии названные его именем.

Основоположником патологической анатомии как науки стал соотечественник Евстахия - итальянский анатом и врач, профессор Падуанского университета ДЖОВАННИ БАТТИСТА МОРГАНЬИ. Он написал капитальный труд “О местонахождении и причинах болезней, обнаруженных путем рассечения”, в котором подвел итоги наблюдениям своих предшественников и своему собственному опыту и который был издан в 6 томах в 1761 г.

Особенно ценно было то, что Морганьи сам был практикующим врачом. Производя вскрытия умерших, он сопоставлял обнаруженные им изменения пораженных органов с симптомами заболеваний, которые наблюдал при жизни больного.

Обобщив огромный по тем временам материал (700 вскрытий), Морганьи показал, что каждая болезнь вызывает определенные изменения в конкретном органе и определил орган как место локализации болезненного процесса. Таким образом, понятие болезни было соединено с конкретным материальным субстратом. Этот локалистический принцип в медицине в 18 веке сыграл большую положительную роль и нанес сильный удар по метафизическим и виталистическим теориям. Сблизив анатомию с клинической медициной, Морганьи положил начало клинико-анатомическому направлению в медицине и создал первую научно обоснованную классификацию болезней.

С развитием патологической анатомии в дальнейшем выделилась новая врачебная специальность - прозекторская служба, которая дала врачам возможность постановки обоснованного диагноза и тем самым способствовала улучшению лечебного дела.

Исследования Морганьи в области патологической анатомии продолжил французский анатом, физиолог и врач МАРИ ФРАНСУА КСАВЬЕ БИША. Он показал, что жизнедеятельность отдельного органа слагается из функций различных тканей, входящих в его состав, и что патологический процесс поражает не весь орган, как полагал Морганьи, а только отдельные его ткани.

Большое развитие в 17-18 вв. получила клиническая медицина, которая очень медленно осваивала достижения медико-биологических наук. Поэтому имелся большой разрыв между передовым мышлением естествоиспытателей, исходящих из опытно-экспериментального метода исследования, и мышлением врачей, которые вплоть до начала 19 века практически не использовали в своей деятельности никаких инструментальных методов обследования больного. Все это вело к серьезному отставанию клинической медицины того времени от развивающегося естествознания.

Именно поэтому величайшее достижение медицины 17 века - открытие В.Гарвеем кровообращения, которое дало начало современной физиологии и современному учению о патологии сердечно-сосудистой системы, - не оказало реального влияния на практическую медицину ни в 17, ни в 18 веке.

Не случайно и сам В.Гарвей, получивший признание современников как ученый-анатом, не считался хорошим терапевтом. Случилось это потому, что он занимался врачеванием в тот период истории медицины, когда ее основу составляли хаотически нагроможденные эмпирические данные, когда едва ли не каждый врач имел собственные рецепты и “секреты”, когда в качестве лечебных средств, например, при болезнях сердца, применялись растения, плоды которых по форме напоминали сердце, а при желтухе - чистотел, только потому, что сок его был желтого цвета.

Тем не менее учение о внутренних болезнях в конце 17 – начале 18 века претерпело большую перестройку.(5 слайд) Наблюдение у постели больного, сбор и систематизация симптомов, поиски “природы болезни” пришли на смену прежним толкованиям заученных текстов и словесным диспутам. Врач оторвался от пергаментных свитков и фолиантов и стал лицом к больному.

Это было, по существу, началом бурного развития клинической медицины. Одним из представителей этого направления явился итальянский ученый, профессор Падуанского университета ДЖОВАННИ БАТИСТА МОНТАНО, который утверждал, что “...учить можно не иначе, как посещая больных” и все преподавание вел в больнице.

Значительное развитие клинический метод получил в Голландии, в Лейденском университете благодаря выдающемуся врачу, химику и педагогу ГЕРМАНУ БУРГАВУ. Г.Бургав считается основоположником клинической медицины. Он первым дал ее определение как “медицины, которая наблюдает больных у их ложа”. Тщательное обследование больного он сочетал с физиологическим обоснованием диагноза и анатомическими исследованиями (для которых первым использовал лупу).

Г. Бургав руководил клиникой, организованной (6 слайд) при Лейденском университете и создал там свою клиническую школу, которая сыграла исключительную роль в развитии европейской и мировой медицины. К нему съезжались студенты и врачи из многих стран и называли его “всей Европы учитель”. Лекции Бургава посещали видные деятели того времени, в том числе Петр Первый.

Во второй половине 17 века большой вклад в развитие терапии (которая тогда называлась внутренней медициной) и педиатрии внес лондонский врач ТОМАС СИДЕНГАМ. Он описал скарлатину, хорею, подагру; он же предложил лечить малярию корой хинного дерева; пытался систематизировать болезни и тем самым способствовал развитию нозологического направления в медицине.

Т.Сиденгама современники справедливо называли “английским Гиппократом”. Болезнь он рассматривал как процесс, как “усилие природы восстановить здоровье путем удаления внедрившегося болезнетворного начала” и стремился познать целительные возможности организма больного.

Разработанная Т.Сиденгамом система практической медицины, основанная на врачебном наблюдении у постели больного, оказала большое влияние на практикующих врачей того времени.

В этот период впервые в истории медицины начинают появляться методы и приборы физического обследования.

Вплоть до начала 18 века в клиниках Европы не применялось ни одного диагностического прибора или инструментального метода обследования больного. При постановке диагноза врач исходил из результатов опроса больного, прощупывания пульса, осмотра его тела и выделений.

Первым инструментальным методом обследования была термометрия. До этого температуру тела определяли эмпирически (прикладыванием руки), хотя первый термометрический прибор был изобретен еще в конце 16 века Галилео Галилеем. Множество драгоценных рукописей Галилея было сожжено инквизицией. Но в тех, что остались, были обнаружены рисунки первого воздушного термоскопа. В отличие от современного термометра в нем расширялась не ртуть, а воздух.

Первым в истории медицины измерил температуру тела человека итальянский врач, анатом и физиолог, профессор Падуанского университета САНТОРИО САНТОРИУС. В начале 17 века он предложил водяной термоскоп для измерения температуры во рту, который явился прообразом термометра для измерения температуры тела. Прибор был очень громоздким, и Санториус установил его во дворе своего дома для всеобщего обозрения. Теплота различных частей тела определялась по изменению уровня жидкости в трубке, на которую была нанесена произвольная шкала.

После водяного термоскопа Санториуса в Европе было создано множество оригинальных термометрических приборов. Первый термометр, показания которого не зависели от перепадов атмосферного давления, был создан в 1641 г. при дворе императора Священной Римской империи Фердинанда II, который не только слыл покровителем искусств, но и был автором нескольких физических приборов. При его участии были созданы забавные по своей форме термометры, похожие на маленьких лягушат. Они предназначались для измерения теплоты человеческого тела и легко прикреплялись к коже пластырем. Полость “лягушат” заполнялась жидкостью, в которой плавали цветные шарики различной плотности. Когда жидкость согревалась, объем ее увеличивался, а плотность уменьшалась, и некоторые шарики погружались на дно прибора. Теплота тела определялась соответственно количеству разноцветных шариков, оставшихся на поверхности: чем их меньше, тем выше теплота тела.

Разработка единой шкалы градусов растянулась на целое столетие. Первый надежный спиртовой, а затем ртутный термометр со шкалой от 0о до 600о в начале 18 века изобрел голландский ученый Даниель Фаренгейт. Примерно через 30 лет после него шведский физик и астроном Андерс Цельсий предложил стоградусную шкалу. Сначала за 0 он принял температуру кипения воды, а точка таяния льда соответствовала 100 . Впоследствии эту шкалу перевернули, сделали 0 точкой таяния льда и началом отсчета, и именно в таком виде термометр приобрел мировую известность и сохранился до наших дней. Практикующие врачи начали использовать термометрию значительно позже – только во второй половине 19 века. Первым врачом, применившим термометр в клинической практике, был Герман Бургав.

Похожая информация.